Шёпот хаоса

Сотер Таис

— Единственные их желание — это исполнять волю хозяев, так как своей у них нет. Мы лишили наших слуг этого качества. Да и зачем они им? Даже когда они обладали ею, они не знали, что с ней делать, и отдали ее нам. А мы избавили их от сомнений, страданий, подарив им способность находить радость в беззаветном служении.

— Вы… отняли у своих слуг волю?! Это нарушение всех магических законов, противоестественно самой природе человека. Некромаги не боятся кары за нарушение божественных законов? — мой взгляд впился в некромага.

— У нас свои боги… и свои законы.

Я молчала, нервно сжимая в руках

салфетку. Что я могла? И имела ли я на это право? Я не судья, не каратель, чтобы обвинять мага в бесчеловечности. Я подняла глаза на мага… мне показалось, или в его глазах действительно была насмешка? Он хотел проверить мою хладнокровность, выдержку, подняв эту тему. Или просто — попытался разрушить мои эмоциональные блоки такой вот встряской, хотел вынудить меня раскрыться перед ним, стать более уязвимой.

— Ладно. Чужая страна — чужие правила. Но, надеюсь, общаясь с нашими слугами, вы не попытаетесь на них… воздействовать?

— Нет, что вы, — он усмехнулся, — чужая страна — чужие правила.

Он перевел разговор на более нейтральные темы, и через пятнадцать минут мы уже увлеченно спорили о воплощении древней магической формулы по изменению личины, которая считалась в Тайрани утерянной, а в Гарме использовалась в очень усеченной версии. Сравнить разницу подходов наших школ было очень интересно.

— Ну ладно, — шипела я, — допустим, я все же решила пустить бедного, невинного котеночка в расход, и достала необходимое количество крови. Но обычно изменение личины требуется в достаточно экстремальных условиях, и я не думаю, что я смогу там где-нибудь достать кровь бедного животного.

— Почему обязательно котенка? У тебя какое-то превратное представление о магии крови! — возмущался некромаг, — подойдет любая кровь, даже человека… его же не обязательно досуха выцеживать. Так, литр-два, не так уж и много.

— Да здесь вообще не нужна магия крови! Достаточно использовать универсальную гексаграмму, — я лихорадочно чертила на салфетке магические символы.

— Что наполовину опустошит магический резерв. К тому же если гексаграмму найдут, и разрушат, вся маскировка полетит к чертям. Хотя если к твоей гексаграмме добавить вот этот символ и замкнуть ее на самой себе, то получится очень интересный результат… — он вырвал из моих рук салфетку, и что-то подрисовал около нижнего луча. Мы склонились над салфеткой, изучая получившуюся схему. Я была восхищена — действительно, так заклинание, над которым я билась уже месяц, и не могла воплотить его в жизнь, действительно могло сработать. Как бы я не относилась к моральным качествам Хаккена, магом он был гениальным.

Тут откуда-то сверху послышалось деликатное покашливание:

— Господа маги, айри Эйнхарт, айрин Хаккен… не могли бы вы не колдовать в моем заведении, — он осуждающе смотрел на нас. — У меня из-за вашей магии на кухне стали неестественно себя вести продукты.

— Это как? — ошеломленно спросила я.

— Я как раз собирался наносить на торт последний слой крема… когда заметил, что он пришел в движение. Я не могу подать к столу торт, который плюется сливочным кремом, это ужасно!

— Ну, если хотите, я его упокою, — серьезно сказал Хаккен, но уголки губ едва заметно подрагивали, грозясь перерасти в улыбку. Этот тип оказался куда более симпатичным, чем мне показалось

в начале По крайней мере, он не был лишен своеобразного обаяния.

— Нет! То есть, спасибо, но мертвые торты нам не нужны. Впрочем, как и живые.

Мы вежливо распрощались с Сони, оплатили весь ущерб, и лишь отойдя от кофейни на приличное расстояние, позволили себе расхохотаться.

— Ну да, — отсмеявшись, промолвил Хаккен, — а вот о магическом балансе мы забыли. Хотя мы вроде не собирались вообще магичить.

— Как всегда, само получилось. И как результат, живой торт… Нам еще повезло, что заклинание лишь подпортило сладости, а могло и на человека срикошетить. И, чувствую, дело бы закончилось лишением магии на год.

— Я бы вас спас, у меня же дипломатический иммунитет.

Глава 12. Арест

Уже шел восьмой час вечера, и до ужина оставалось совсем чуть-чуть.

— Идем обратно? — предложила я. — Опоздаем на ужин.

— О, я все равно еще не хочу есть. Может быть, мы лучше прогуляемся?

И мы пошли гулять. Я рассказывала гармскому гостю смешные истории, случившиеся здесь со мной, когда я была ребенком, гуляла с ним по набережной, как будто бы со своим старым другом. И наконец, мы, утомленные прогулкой, остановились на пустынном городском пляже, глядя на набегавшие на гальку волны.

И здесь, в этой успокаивающей тишине, в дружелюбном молчании я поняла, что чувство тревоги, обосновавшееся в моем сердце еще при первой встрече с некромагом, никуда не пропало. Хаккен мне нравился — мне импонировали его сдержанные, немного старомодные манеры, его ум и характер. И даже внешность, слишком странная и резкая для тайранцев, казалось мне интригующей и волнительной. Не знай я, кем Хаккен является, то могла бы всерьез увлечься…. Но он был слишком чужеродным, и этот холод, исходивший от него, ощущался почти на физическом уровне.

Я почувствовала на себе его изучающий пристальный взгляд, и ответила на него рассеянной улыбкой.

— Вы что-то хотели спросить, айрин Хаккен?

— Да нет, просто это так необычно — женщина-маг.

— Почему же? — спросила я. — Ведь талант передается независимо от пола.

— Не в случае некромагии. Некромагией могут владеть только мужчины, для женщин же она губительна.

— Разве в Гарме нет других видов магии? — спросила я.

— Есть, но так как веками культивировалась именно магия смерти, то другие виды магии встречаются достаточно редко, да и практикуют ее в основном мужчины. Психика женщины считается слишком уязвимой и нестабильной для занятий магией, по крайней мере, серьезной. К примеру, к целительству женщины допускаются, но не к стихийной. А боевых магов у нас и вовсе нет.

Я рассмеялась:

— Если мои знакомые целители услышали, что вы не относите магию жизни к серьезной магии, они бы залечили вас до смерти. В Тайрани тоже не очень много магичек, это правда, но только лишь потому, что среди наследственных магов очень мало рождается девочек. А процент магического безумия для женщин-магов не выше, чем для мужчин. И почему бы и не заняться женщинам боевой магией? Я владею ей не хуже других магов-мужчин.

— Да, я слышал. Вы были имперским магом, это считается высокой честью для тайранских магов.