Шёпот хаоса

Сотер Таис

Но судя по тому, что на канцлере был один халат, он меня совсем не ждал.

— Агнесса, что-то случилось? Элоиза?

Я молча помотала головой, едва сдерживая слезы. Грег сощурил темные глаза.

— Садись и рассказывай.

Выпить он мне предлагать не стал. Вместо этого накапал успокаивающей настойки в воду. Я судорожно выпила половину, и закашляла.

— Дед… Рорик решил выдать меня замуж.

Сбивчиво и местами путано я рассказала о своей сегодняшней встрече с Бергелем. Но получила совсем не ту реакцию, которую ожидала.

Может, и не жалости, но хотя бы понимания. Уж кто-то, а Нортон должен хорошо знать, насколько я не люблю, когда вмешиваются в мою жизнь. Но он… сказал совсем иное, чем я хотела бы услышать.

— А чего ты, собственно, ожидала? Разве у боевых магов не все так устроенно? Первый брак твоего отца был тоже по расчету, и кажется, от этого тогда выиграли обе семьи.

Внутри меня все сжалось. Я смотрела на холодное лицо Грега, явно недовольного тем, что я побеспокоила его из-за пустяков. Даже не госпереворот — всего лишь проблемы с навязанным женихом. Он так изменился за последние годы? Или просто я не замечала его душевную черствость?

— Но ведь… Отец ведь встретил потом мою мать. А я… не смогу развестись с Изенгримом. Это навсегда, понимаешь?

— Кто тебе такое сказал? — хмыкнул Нортон, устало потирая шею. — Поиграете в парочку с десяток лет, заведете с ним пару-тройку детишек, и больше никто не будет от тебя требовать верности до гроба, или любви. Думаю, все закроют глаза, если вы займетесь своими делами. Разводиться для этого не обязательно.

Я молча пыталась найти хоть какие-то слова в ответ, и понимала, что этому чужому человеку мне больше нечего сказать. Мы просто спали вместе. Ничего больше. А сейчас нас связывает только служба.

— Чего ты от меня, в конце концов, хочешь? — как мне показалось, раздраженно спросил Нортон. — При всех моих полномочиях вмешательство в дела арэнаи мне не простят. Хотя, я могу попробовать надавить на твоего деда. Он мне кое-что должен?

— Нет, — у меня наконец прорезался голос. — Ничего такого… мне не надо.

Взгляд канцлера чуть смягчился.

— Несс. Это все неожиданно для тебя, и болезненно, но не наделай глупостей. Твой резкий отказ и конфликт с главой семьи не приведет ни к чему хорошему.

— А к чему приведет? — с болезненным любопытством спрашиваю.

Нортон пожал плечами.

— Ты лучше меня знаешь Рорика Эйнхери. С него станется изгнать тебя из семьи. И даже если он сам об этом пожалеет, мнения своего не изменит. Так было уже с твоим братом.

— Может… у него сейчас все хорошо.

— Ты сама веришь, что это возможно? Вас, боевых магов, с детства учат, что полагаться можно только на своих. А когда своих не станет… Ты справишься одна?

Одна… Точно. Я оставалась одна, изображая затворницу. Это были не такие уж плохие времена. И в детстве я с с отцом и матерью тоже жила в отдельном от деда доме, в своем маленьком уютном мирке.

И все же никогда от меня не отворачивались. Мне было куда и к кому возвращаться.

А сейчас… Да, отец не перестанет любить меня, и кузены, в тайне, может поддержат. Но без своей семьи я стану изгоем.

Даже Грегори в меня не верил, не говоря о том, чтобы оставаться на моей стороне.

— Скажи одно. Ты знал об этом… договоре?

— Нет, — спокойно ответил маг. — Но о сближении Бергелей и Эйнхери говорили уже некоторое время. И логично, что для скрепления союза использовали двух самых талантливых магов своих поколений. Хотя тебе все еще не хватает выдержки, в отличие от Грима. Но так он и старше, кажется…

— На сотню лет.

Точнее, ему сейчас около стодвадцати. Для арэнаи, доживающих и до четырехсот, это даже еще не середина жизни. Да и я привыкла, что почти все маги вокруг меня гораздо старше. Не хочется признаваться, но Бергель был прав — мы вырождаемся. Магически-одаренных рождается все меньше. Так что по меркам того же Рорика, мы с Изенгримом почти ровесники.

Но как же раздражает быть вечным ребенком в мире взрослых! Вот даже Нортон, обычный человек, смотрит на меня едва ли не со снисхождением.

Я резко встала.

— Спасибо за… отрезвляющую беседу.

— С тобой точно все хорошо? — Какая неожиданная забота. Впрочем, ее причины тут же становятся ясны. — Завтра у принцессы свадьбы, нам нужно быть внимательными, чтобы все прошло как надо.

— Со мной будет все хорошо.

Я сухо кивнула и бесшумно вышла. Второй истерики за вечер я не вынесу.

И только у себя в комнате я заметила, что мои руки дрожат. Так сильно, что я случайно разбила бокал в руке, залив себя и платье вином и кровью, смешанной с осколками.

— Проклятье!

Пока я пыталась найти полотенце, в дверь тихо постучали. Я проигнорировала ночного гостя. Сегодняшние беседы мне явно не давались.

А затем замок повернулся. С моей стороны.

Провернуть такое мог не каждый. Но вот у Анхельма, как оказалось, получилось.

— Ты спятил? — зло спросила я его. — Я же тебя прибить могла.

Он тихо прикрыл за собой дверь, прибавил свет, и присвистнул.

— Неплохо ты тут развлекаешься! Решила расстаться с бренным миром, перерезав вены?

Выглядела все со стороны так себе. С красными пятнами на светлом платье, пальцами в порезах, кровь из которых успела стечь на кисти и запястья. Я нервно хмыкнула.

— Если бы.

Без слов некромаг потащил меня в ванную, и там, промыв порезы холодной водой (я храбро не пищала), убрал остатки осколков и перевязал пальцы бинтами.

— Заживет к завтрашнему дню?

— Регенерация не настолько хороша, — неохотно ответила. — Надену перчатки.

Анхельм добродушно покивал, продолжая меня внимательно разглядывать. А затем, обняв за плечи, повел в гостиную. Усадил на кресло, а сам уселся на пол, продолжая все так же пристально пялиться своими странными светлыми, будто выцветшими глазами.