Шепот стрекоз (сборник)
Шрифт:
Река выливалась из широкой тёмной горловины, тут же, разбиваясь о камни, пенилась, шумно ворчала. Но вскоре успокаивалась и с тихим плеском терялась в камышах, где жило утиное семейство.
Белун сразу нашёл нужную травку, нащипал пучок и хотел возвращаться, как вдруг услышал странную возню в трубе. Он потоптался в нерешительности на месте, огляделся по сторонам, затем подошёл к самому краю берега, вытянул шею, наклонился над водой и заглянул в трубу.
Из трубы пахнуло мокрым холодом. Постояв так некоторое время, Белун набрал
От неожиданности Белун потерял равновесие и плюхнулся в журчащий поток. Но в то же мгновение это большое и чёрное подхватило его и бросило на берег.
Белун пришёл в себя, отряхнулся, поднял голову. Большое и чёрное, так напугавшее его, было и не такое чёрное, как ему показалось вначале. А скорей даже серое. И называлось оно обыкновенной вороной.
Ворона вскинула голову, с важностью поводила толстым клювом, словно показывая себя с разных сторон, и каркнула насмешливо:
– Хорррош! Испугался?
– Немножко. А что вы там делали?
– Так тебе всё и расскажи! – усмехнулась Ворона. – Давай лучше знакомиться. Ты кто? Что-то я тебя раньше не видела.
– Я родился недавно. Всего два месяца…
– Двухмесячных много видела. А тебя вижу впервые. Проворрронила!
– А меня не отпускали далеко. Думали, со мной что-нибудь случится.
– Как тебя зовут?
– Белун. А мою маму зовут Кряква. А моего папу – Кряк. А мою бабушку – Крякушка. А моего брата…
– Очень хорррошо! – перебила Ворона. – Я их прекрррасно знаю! Я живу вон на той высокой рябине. А почему ты белый?
– Не знаю… – вздохнул Белун. – Бабушка говорит, я пошёл в нашего далёкого предка… Он был Вожаком!
– Поррразительно! А меня зовут Каркалия-Орлан!
– Здравствуйте Крякалия… Ролан! – выпалил Белун, обрадованный новым знакомством.
– Фу, какой бестолковый! – фыркнула Ворона. – Не Крякалия, а Кар-ка-ли-я! И не Ролан, а Орлан! Каркалия-Орлан! У меня двойное имя!
– А что такое… Орлан?
– Не что такое, а кто такое! Орлан – это хищная птица с большим крючковатым носом и большими острыми когтями. Мой прапрапрадедушка принадлежал к роду гималайских орланов. Есть такие горы в Азии, Гималаи. Там водятся орланы – птицы высокого полёта. Гордые птицы! Храбрые птицы! Так вот, мы, вороны, из их породы!
– Ага, понимаю, Орлан, – крякнул Белун и поинтересовался: – А потом он захотел и стал вороной?
– Кто?
– Ваш прапрапрадедушка, Орлан гималайский.
– Что ты мелешь, глупышка! Как это – захотел и стал! Это не так просто. Он эволюционировал! Он был бесстрашный эволюционэр! – прокаркала Ворона по складам и горделиво задрала клюв.
Белун подошёл к Вороне поближе.
– Простите, а ваши родители… они были орланами, как ваш прапрапрадедушка? Или воронами, как вы?
– Это как посмотреть. С точки зрения моего прапрапрадедушки, они, разумеется, были уже воронами. А с моей точки зрения, в них ещё клокотала кровь орланов. Поэтому можно сказать, они наполовину были воронами, а на большую половину орланами! – выкрутилась Ворона.
– А клюв у них был крючком?
– У кого?
– У ваших родителей.
Ворона заходила взад-вперёд, потом вскинула правое крыло и его кончиком несколько раз постучала себе по голове.
– Какой бестолковый! Какой бестолковый! Вы только послушайте, что он крякает!
Белун любил ясность во всём. И ему не терпелось понять, каким образом орлан, судя по рассказу Вороны, не очень похожий на ворону, мог превратиться в ворону.
– Как же они стали воронами, если они были орланами? – недоумевал он.
Ворона уже не ходила, а бегала кругами, схватившись за голову.
– Каррр! Потому что они прилетели с Гималаев и стали жить здесь! А здесь все – вороны!
– И я… ворона?
– Ты пока утёнок!
– Зачем же они прилетели? – не унимался Белун. – Чтобы стать воронами?
– Ой-ой-ой! Он уморит меня! Всё, кончаюсь! Разрыв сердца! Тащи носилки! – причитала Ворона в отчаянии. – Не путай меня! Какая глупость! Поррразительно! Они прилетели на экскурсию, в гости. А воррронами стали по-сте-пен-но! Там они были орланами, а здесь, среди ворон, обворрронились!
Последние слова Ворона прокаркала так громко и так сердито, что Белун больше не посмел беспокоить её.
– Понятно, – сказал он миролюбиво. Хотя на самом деле ничего не понял.
Вороне тоже надоело спорить с несмышлёнышем. И она снова напустила на себя важный вид.
– Мы, воррроны, помним своих предков! Среди нас есть даже белая ворона! Каррр! Она сейчас проживает в Австррралии! Гостит у моего двоюродного страуса.
Белун хотел спросить, кто такой страус, но в это время над рекой пронёсся истошный крик Мамаши-Кряквы. Не дождавшись Белуна, она подумала, с ним случилось что-то ужасное. Она кричала так громко и так пронзительно, что переполошила всю стаю. Десятки обеспокоенных уток поднялись в воздух и закрякали, как сумасшедшие.
Белун вспомнил, что его послали за травкой для салата, крякнул Вороне «Извините, мне пора!» и побежал домой.
4
Вскоре Папаша-Кряк вновь собрал всё семейство на камышиной площадке для прослушивания Утиной легенды. Бабушка-Крякушка отдохнула на славу. Это было видно по всей её фигуре. Она оживленно подымала крылья и блаженно улыбалась.
– Так, на чём я остановилась?
– Вы остановились, дорогая матушка, на том, что собратья смотрели на Белого, как на птицу второго сорта, недостойную быть в рядах Великого Утиного Племени.