Шепот тьмы
Шрифт:
– Может быть. – Хейз подпер челюсть ладонью, выглядя противоречиво. – Микер в грузовике, – сказал он. – Шиллер тоже.
Колтон поднял голову и нахмурился, глядя на Range Rover. Он двигался вдоль обочины, мигая фарами.
– Как он?
– Он сам по себе, – признался Хейс. – Я не знаю, с чем вы имели дело в Чикаго, но в этом теле нет ничего, кроме двадцатилетнего парня.
У Колтона свело желудок.
– Это невозможно. Я видел его. Его не было в своем теле.
Хейс выдохнул в оба манжета своей
– Я не знаю, что тебе сказать, Прайс. Там один Шиллер. И с ним творится какая-то чертовщина. Его рвет всем, что мы пытались влить в него с тех пор, как они вернулись в город. Это выглядит не очень хорошо.
Как по команде, дверь Range Rover была широко распахнута. Из нее донеслось увлеченное бормотание мальчишеского голоса, высокого и испуганного.
– Malus navis, – закричал Шиллер. – Не бросайте меня здесь. Не уходите.
«Не так, – подумал Колтон, – должна была ощущаться победа».
Микер выбрался с заднего сиденья, засучив манжеты рукавов до локтей. Вслед за ним появился кислый запах.
– Шиллер заляпал всю мою куртку, – проворчал он.
– Ты можешь купить новую куртку, – сказал Колтон.
– Да, и, возможно, ты сможешь купить себе новую личность, – ответил Микер, шагая по тротуару. – Меня начинает тошнить от твоего дерьмового поведения, ты знаешь это? О чем, черт возьми, ты думал? – Микер оттолкнул Колтона на полшага назад, от его рук несло блевотиной. – Привезти ее в больницу? А?
– Отвали, Микер. – Хейс поднялся со скамейки, потягиваясь. – Ты закатываешь скандал.
Микер попытался и не смог толкнуть Колтона во второй раз, Хейс поймал его, когда старшеклассник встал между ними. Ткнув пальцем в сторону Колтона, Микер прорычал:
– Босс с тобой покончил. Он говорит, что пришло время тебе расплатиться. Ты знаешь, что это значит?
Колтон чувствовал невероятную усталость, пока добирался до стоянки и забирался на заднее сиденье. Шиллер сидел рядом с ним, глаза расширены, лицо исхудало. Они набились в вонючий «Ровер», как трупы в катафалк. Их обоих тянуло к одному и тому же неизменному свету.
– Я знаю, что это значит, – сказал Колтон. – Я просто удивлен, что ты знаешь.
– Прайс, – предупредил Хейс, пристегиваясь на водительском сиденье.
– Какая типичная реакция, – прошипел Микер, захлопывая переднюю пассажирскую дверь. – Думаешь, ты умнее меня? Ты вел себя так, будто правила на тебя не распространяются, и демонстрировал свою ухмылку члена трастового фонда. Но теперь с этим покончено. Когда мы вернемся домой, я сотру высокомерие прямо с твоего проклятого лица.
– Это здорово, – сказал Колтон. – Ты можешь заткнуться на секунду?
– Ты видишь это дерьмо? – Микер вскинул руки и посмотрел на Хейса в поисках подтверждения. – Ты видишь, как он со мной разговаривает?
Колтон не стал его слушать, его внимание
– Нейт, – сказал Колтон.
Глаза Шиллера метнулись к нему. Он был неподвижен, как статуя.
– Это я, – сказал он. – Нейт Шиллер. Натаниэль Дэвид Шиллер, Тен Кросс Роуд.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – поморщился Колтон.
– Нет, – сказал Шиллер. – Меня сейчас стошнит.
Глаза Хейса встретились с глазами Колтона в зеркале заднего вида.
– Видишь, о чем я? Там больше ничего нет. Все исчезло.
– Что поднимает следующий наиболее очевидный вопрос, – сказал Колтон. – Куда оно делось?
29
Делейн опять видела сон. На этот раз она стояла в поле. Земля была изрезана разрывами, как будто сделанными лопатой.
Она двигалась по ним, прижимая босые ноги к участкам спящей зимой травы. По обе стороны от нее в грязи простирались неглубокие могилы. В первой она нашла бедренную кость, достаточно тонкую, чтобы принадлежать чему-то маленькому и млекопитающему. Во второй – череп с острыми, как у кошки, зубами. В третьей она нашла лицо, наполовину зарытое в почву. Глаза открыты. Рот синий.
Где-то вдалеке бежала вода. Что-то тяжелое тащилось по грязи. Все ближе. Ближе. Она попятилась назад и наткнулась на высокую и крепкую фигуру. Повернувшись, она увидела Колтона Прайса, стоявщего под небом с черной дырой. Он смотрел, не видя. Он говорил, не издавая ни звука.
Non omnis moriar.
Он повторял эту фразу снова и снова, как бесконечную молитву. Его глаза были странного, призрачного черного цвета. Его рот был полон зубов.
– Кто ты? – спросила она.
Их глаза встретились. Его взгляд был темным и холодным.
– Никто, – сказал он.
Она хотела проснуться. Она хотела проснуться. Она хотела…
«Открой глаза, Делейн Майерс-Петров, – произнес голос. – Мы отправляемся в путешествие».
Она проснулась от шума, громкого, непосредственного и очень близкого. Лейн стояла в гостиной своих родителей. Она была закутана в пальто и шапку. Ее имплант был включен, работал телевизор, яркий и вызывающий раздражение, громкость была увеличена дооглушительных децибел.
– Лейн. – Ее отец спускался по лестнице, пошатываясь, в одних фланелевых брюках. – Лейни. Эй. Ты в порядке?
Она захлопнула дверь, звуки приняли тревожные очертания: треск костей, крик умирающего. На экране стая волков разрывала оленя, морды почернели от паров туши. Кровь потемнела на примятом лапами снегу.