Шепот в темноте. Книга 2
Шрифт:
– Вы плохо себя чувствуете? – участливо поинтересовалась Аллира, застыв у входа.
– Смелее проходите, – мягко предложила Дельфина. – Просто не хотела видеть некоторых личностей.
– Надеюсь, это не я? – иронично уточнила она.
– Конечно – нет, – отмахнулась девушка. – Под этим эпитетом я не очень красиво завуалировала старшего сына дона Аламараса.
– Он чем-то обидел вас? – немного тревожно спросила Аллира, проходя вглубь спальни и присаживаясь на широкий мягкий подоконник рядом с Дельфиной.
Нежное утреннее платье девушки было неожиданно из плотной ткани и широкими волнами
– Чтобы обидеть – надо иметь значение, – хмыкнула Дельфина, отвечая на вопрос Аллиры. – Мы с господином Заном не знакомы, чтобы он что-то значил для меня.
– Вы станете его женой, – мягко напомнила девушка официальную позицию обеих семей.
– Да, – немного печально отозвалась невеста.
– Я тоже выходила замуж за незнакомца, – внезапно произнесла Аллира, почувствовав её волнение. Набрав полную грудь воздуха, девушка продолжила. – И скажу честно, это было очень нервно. Я тряслась над всем, хотя теперь понимаю, что не знала и половины. Мужчины думают, что выбор и судьба – понятия для всех одинаковы, но это не так. Женщинам сложнее в любом случае. Это мы меняем привычный мир и семью, даже фамилию. Я порой забываюсь и не сразу реагирую, когда меня зовут «донна Кастос». В прошлой жизни я была «Аллирой Сатрим» и «донна Кастос» для меня неизвестная дама. Тэрон заставляет меня вновь менять орбиту реальности и просто требует, чтобы я приняла себя в качестве его миеллы, но порой мне хочется остановиться и выдохнуть.
– Он зовет вас «Миеллой»? – мягко поинтересовалась Дельфина.
– Да, – кивнула Аллира. – Сказал, что это аналог слова «милая», «дорогая» или еще какого прозвища.
– Это не совсем так, – с улыбкой отозвалась девушка. – Миелла – это то, без чего невозможно жить. Иногда так зовется редкое лакомство, которое можно позволить себе только в особые дни или праздники. Иногда зависимые от опиатов зовут свою слабость миеллой. Это термин для чего-то, от чего невозможно отказаться. Что-то, что будешь выбирать раз за разом. Так зовут ту, что выбирают сердцем и душой.
– Отлично, – хмыкнула Аллира. – Соврал и не покраснел, нахал.
В глубине души она затрепетала, почувствовав восторг. До этого момента она думала, что Тэрон зовет её «милой» или же вообще миелла – это аналог «подружки». Теперь же значение этого прозвища открылось Аллире, как и глубина его чувств. Если, конечно, он каждую так не величает.
– Мне кажется, это очень мило, – мягко парировала Дельфина, взглянув на неё пристальнее.
– Переживаете из-за будущего? – участливо спросила девушка, когда в глазах невесты вновь появилась грусть.
– Да, – кивнула Дельфина. – Я оказалась в непростом положении.
– Понимаю, – вздохнула Аллира. – Мы все шагаем в неизвестность, вручая свою жизнь незнакомцам, и все же у вас есть выбор. Никто не заставит вас выйти замуж без согласия.
– Ах, если бы все было так просто, – горько прошептала девушка, удивив собеседницу и тут же добавив то, что изумило еще больше. – Должна признать, это платье идет вам больше, чем для той фигуры, которую я представляла изначально. На вас оно смотрится
– Что? – вскинув брови, переспросила Аллира, не до конца понимая произнесенное.
– Я создала это платье, – пояснила Дельфина Конте. – Как и то, в котором вы ужинали вчера, а также то, что украшало вас на последнем празднике Благоденствия.
Очевидно, что донна Кастос была удивлена услышанным, так что девушка продолжила:
– Наша семья специализируется на предметах красоты. Ювелирное дело отслеживается строго и курируется многочисленными инстанциями, так что все специалисты под надзором. Еще моя мама увлеклась дизайном одежды, хотя изначально хотела иного. Она стала первой женщиной, закончившей Ювелирную Академию, но работать по специальности ей не позволили. Это не женская работа, и вообще даме из благородной семьи не пристало заниматься подобным. Вы меня поймете, донна Аллира, говорят, вы сами ведете бизнес после мужа.
– Это не совсем так, – затаив дыхание, отозвалась она, чувствуя, что слышит больше, чем ей произносят.
– И все же, – парировала Дельфина, посмотрев смущенно в сторону. – Вы самостоятельно решаете свою судьбу и распоряжаетесь капиталом. Моей маме не позволили заниматься ювелирным делом, и тогда она стала создавать наряды. Отрасль отца имела все необходимые ресурсы и ниша считается чисто женской, но до мамы мода Камильсаны имела хаотичный характер, женщины одевались – каждая на свой вкус. Она совершила революцию и показала, что и платье может стать драгоценным камнем. Говорят, в тот год блеск нарядов мадонны Кавалькарос затмил все аргументы оппонентов на съезде Планет-Ювелиров. Её муж-посол без особых хлопот выторговал крупные контракты и условия для Фарогоса, вернувшись с победой. Каждая благородная дама хотела заиметь себе шикарное платье от салона «донны Томасины», который создала моя мама для прикрытия.
Вздох, который прервал повествование, был мягким и овеянным тоской.
– Она не могла открыто работать, демонстрируя свое имя, – хмыкнула Дельфина. – Спустя много циклов после маминой кончины я заняла ее место. Мне понадобилось много времени, чтобы достичь того, что имею на данный момент и все бы так и продолжалось, но отец решил, что бренная жизнь более не для него.
– Все ваши наработки…
– Да, – печально подтвердила девушка. – Все производство, поставщики, мастера – все это переходит к клану Аламарас. И если я не выйду замуж за наследника дона Эстебана – просто останусь без своей работы. Всего, на что потратила не один цикл, и того, что создавала еще моя мама.
– Можно же что-то сделать? – нахмурившись, уточнила Аллира.
– Меня просто не пустят в собственный кабинет, – горько призналась Дельфина. – Я не числюсь там официально и вообще скрываю принадлежность к делу. Для всей Камильсаны – я просто дочь дона Конте и его печально известной супруги.
Заметив недоумение собеседницы, девушка мягко пояснила:
– Моя мама имела несчастье влюбиться и влюбиться взаимно, уже будучи замужем. На адюльтер никто бы не обратил внимание, да только она хотела уйти от мужа и жить с любимым. А это значит пойти против устоев общества. Ты можешь спать с кем хочешь, но ужинать должна при свечах в семейной гостиной и исключительно с супругом.