Шепот во тьме

Башмаков Денис Игоревич

Взгляд серых глаз гарра задумчиво скользнул по разбросанным по полю шатрам: они тянулись на несколько ли во всех направлениях, и со стороны походили на разноцветное море. Но юноша смог довольно быстро отыскать нужную ему палатку, расположенную практически на самом краю лагеря. Хотя она и выглядела невзрачно, не шла ни в какое сравнение с разукрашенными шатрами, стоящим по соседству.

В этот самый миг юноше захотелось выбросить из головы все заботы и тревоги - и побежать. Помчаться вниз, навстречу покою, блаженству и счастью. Ринуться, не разбирая дороги,

туда, где его ждут, где бьётся его сердце.

Что может быть желаннее?

По лагерю разнесся звук гонга, и Джус тот час сорвался с места. Быстрый легкий бег, чёткие движения и ровное дыхание - именно так учил отец.

Уже через несколько минут ничуть не запыхавшийся Джус отодвинул полог шатра и вошёл внутрь. После свежего вечернего воздуха палатка казалась душной темницей. Тусклый свет масляной лампы, прикрепленной к потолку, вырвал из легкого полумрака груду разбросанных на земле шкур и массивный деревянный трон в дальнем углу.

На Джуса одновременно устремилось два десятка глаз.

Он неспешно прошёл мимо сидящих полукругом мужчин и опустился на шкуры справа от расписанного тёмно-желтыми символами трона. Каждая из начертанных рун должна была даровать защиту одного из духов.

Так, во всяком случае, говорилось в сказаниях. Многие до сих пор верили в силу духов, но большинство признавало, что руны - не более чем обычное украшение. Духи столетия назад перестали отвечать на зов, хотя до сих пор им каждый оборот приносили щедрые дары.

Но как бы то ни было, великий вождь обязан чтить древние обычаи.

На троне сидел одетый в меха из степного тигра высокий статный мужчина. Он пристально и в то же время несколько отстраненно изучал собравшихся, а тигриная морда на плече, казалось, наблюдала за Джусом.

– Ты опоздал, - заметил великий вождь, переведя взгляд на юношу.

– Всего на несколько вдохов, - отозвался Джус.
– Начинай, отец.

Довольный ответом, великий вождь кивнул и вытащил из ножен длинный широкий клинок. Рукоять его была отделана кожей. В центре крестовины красовались два алых камня, образуя вместе с гравировкой на дужках рисунок: распахнутая пасть с горящими глазами. К головке клинка было прикреплено узкое кольцо, отчетливо заметное даже в полумраке.

Мужчина с силой вонзил меч в землю:

– Я, Дагнар, завоеватель Гарама и вождь Южных Племён! Пусть духи войны услышат нас и явят свою мудрость!

Собравшиеся в шатре вожди вслед за предводителем, вытащили оружие и воткнули его перед собой в землю. Клинки, лежащие без дела, не пьющие кровь врагов - это предательство, которое духи войны могут не простить. Но сталь, ранящая землю во время совета - это одновременно и жертва, и просьба. Духи обязаны услышать призыв. Они придут и коснутся оружия, наделив его тем самым своей силой.

Джус, как и остальные, вонзил клинок в теплую землю, и принялся наблюдать. На этом совете его голос мало что значил и ни на что не мог повлиять. Сын вождя когда-нибудь сам станет вождём, но до тех пор он тень отца. Тень, неотступно следующая за ним. Тень,

которая наблюдает и запоминает всё до мельчайших деталей. Потому что жизнь - вечный водоворот, и то, что кануло в прошлое, когда-нибудь вернётся.

– Братья!
– Дагнар поднял руку, призывая к вниманию.
– Мы дети Рагоса! Нашему роду три тысячелетия! Многие века назад, Отец даровал нам земли на материке. Но неверные отняли их у нас и изгнали на острова.

Великий вождь обвёл взглядом собравшихся. Те молчали.

– На стороне неверных была сила лже-бога, - продолжил Дагнар.
– Тот, кого они называют Спасителем, бросил подачку - крупицы своей силы, и они приняли его с распростертыми объятиями, предав истинных богов. Но мы, сыновья Воина, помним, для чего рождены! В нас течёт Его кровь. Наш путь - это сражения!

– К чему всё это?
– оборвал Дагнара невысокий воин с растрепанными волосами и ярко-красной раскраской на лице.
– Мы пришли на совет, чтобы услышать мудрость духов, а ты ведешь речь о позоре наших предков. Это дела далеких дней.

– Лаор из племени Сумеречных кугуаров, - склонил голову Дагнар.
– Ты как всегда мудр. Но в то же время излишне резок. Я уважаю тебя за это: мой кров - твой кров.

Да, я говорю о давно забытых временах, когда род наш показал, сколь слабы и беспомощны мы были. Да! Признайте: мы были недостойны называть себя сыновьями Рагоса. Но теперь всё изменилось! Река перемен тронулась с места, и её не остановить.

Великий вождь поднялся с трона и сделал шаг вперёд. На стене шатра возникла высокая тень, едва заметно дрожащая в такт дыханию пламени в лампе. Её свет вырвал из сумрака покрытое редкими морщинами лицо Дагнара, старый глубокий шрам на лбу и ещё не успевшую до конца зажить царапину на щеке. Серые глаза горели тем самым огнём, что всегда заставлял Джуса слушать и подчиняться.

– Двадцать лет я провёл в сражениях. У меня было много врагов. Некоторые со временем стали верными союзниками, другие же отправились в чертоги к Рагосу. Время - сильное оружие. Никто и ничто не устоит перед ним.

И вы, братья, прошли этот путь. Кто-то из вас был со мной с самого начала, прочие присоединились позже. Мы сражались во имя Рагоса. Мы убивали, чтобы восславить нашего Творца! Южные племена теперь едины, и я покажу наш дальнейший путь.

Собравшиеся вожди молчали и не спускали глаз с Дагнара.

– Полторы тысячи лет назад неверные отобрали нашу честь, лишили земель, - продолжал тот.
– Теперь пришла наша очередь! Я великий вождь, говорю вам, братья, пора! Мы сокрушили цитадель неверных в Гараме. Теперь цель наша - Тор-Дахот! Мы захватим последний оплот людей и начнём вторжение на материк.

– В Гараме нам противостояли неопытные юнцы. Неверные никогда не ценили эту твердыню. С Тор-Дахотом дела обстоят иначе, - задумчиво произнёс темнокожий мужчина лет сорока. Его чёрные волосы были завязаны во множество мелких косичек.
– Это твёрда крепость. Высокая. Неприступная. В ней много сотен хороших воинов.