Шепот во тьме
Шрифт:
Впрочем, опасения оказались излишне. Навстречу всаднику текли толпы людей, но все они проплывали мимо, не замечая его. Никому не было ни малейшего дела, кто он такой и зачем приехал в столицу. В Рейндинхоре, как впрочем, и повсюду, люди думали только о себе. Забившись в собственный маленький мирок, они редко оглядывались на происходящее вокруг.
В этом заключалась очередная ирония: суетиться, пытаться успеть везде, полагать, что только так можно достичь большего и увидеть всё на свете, и не понимать, что на самом деле ты слеп и погребен под хламом мелочных проблем.
Всадник прикрыл глаза, прислушиваясь к летящим
Люди был не способны почувствовать то, что он сейчас ощущал. Они так ограничены и слабы. Как букашки: горстка насекомых в огромной чаше. Лишь собравшись вместе, они могли дать жизнь чему-то большему и значащему. Например, городу. Но каждый человек в отдельности лишь одна из капель крови, текущих по его широким сосудам.
А кровь иногда полезно выпускать...
– Когда же?
– Скоро, - незамедлительно пришёл ответ.
– Смотри, куда прешь, болван!
– грубый мужской голос вырвал путника из транса. Он натянул поводья и обернулся. Кровь зарычала, умоляя наказать наглеца, дерзнувшего повысить голос. Но разум остался осторожен и оказался прав.
Высокий рыжий мужчина в обитых мехом доспехах с размаху ударил другого, и тот полетел на землю. Всадник почувствовал это раньше, чем успел понять: тот, кого ударили, не был человеком. Коренастый мужчина, одетый в рваную мешковину, светлые, почти белые волосы и желтоватая кожа - один из детей Мирии.
Ворен, любитель солнца и тепла, на холодном севере? Всадник присмотрелся и заметил на правой руке нелюдя, скорчившегося на земле, клеймо: два скрещенных клинка, под которыми будто в решетке изображен молот. Но это не давало ответа - ближайшие шахты далеко отсюда на юго-западе, у самой границы.
Беглец? Может быть. Но почему его до сих пор не схватили?
– Ты загородил мне дорогу!
– ревел здоровяк, продолжая избивать ногами мужчину, тщетно пытающегося защититься.
Кусочки головоломки сложились вместе. Ворен, очевидно, был беглым рабом, попытавшимся найти спасение на негостеприимном севере. Принадлежи он кому-нибудь из местных, хозяин тут же заступился бы за свою собственность. Разве что он мог решить, что от раба больше убытков, чем пользы, и позволил "поиграть" со своей игрушкой?
Вокруг постоялого двора, около которого всё и происходило, успела собраться толпа зевак. Почти все были людьми. Но среди наблюдателей затесалась парочка викар и один любопытный разин, тотчас принявшийся подчищать карманы зазевавшихся соседей.
Народа тем временем становилось всё больше. Толпа орала, подбадривая рыжего наемника. Люди вопили о поганых нелюдях, отвернувшихся от истинного бога: воздух гудел от оскорблений и проклятий.
Рыжеволосый ещё раз ударил ворена и рывком поднял его, избитого до полусмерти, на ноги. Мужчина едва мог дышать и с трудом удерживал равновесие. Он дрожал, тело его превратилось в одну сплошную рану. Кровь медленно стекала по покрытому грязью и пылью лицу, сменившему цвет с желтого на бледно-серый.
– Ну??!! Скажи, как поживают ваши творцы?!
– захохотал кто-то в толпе.
– Наделали вас, а потом сбежали? Как мужик, сделав
Единодушный хохот волною прошёлся по толпе.
"И снова иронично...
– подумал всадник.
– Люди... Эта толпа... Будто стая собак, почуявших слабость и лающих на прохожего".
Губы едва заметно дрогнули. Незнакомец встряхнул плечами и обвёл взглядом толпу: викары и разин скрылись, решив оказаться подальше от возбужденной толпы.
Ворен тяжело дышал. Он выплюнул комок крови вместе с выбитыми зубами и попытался что-то сказать. Удалось ему это не сразу: мешали разбитые губы и грязь во рту. После громких криков и хохота тихий печальный голос казался шепотом.
– Вы... люди...
– мужчина закашлялся.
– Предали... и забыли...
Рыжий воин врезал ворену в живот, тот согнулся, прикусил губу, но устоял.
– Чего там шепчешься? А?!
– Вы предали... Не Спаситель... создал вас... Вы... ведь тоже дети Ушедших. Как... и все... мы..., - ворен едва держался на ногах, но собрав последние силы, смог-таки выпрямиться. Он обвёл взглядом затихшую толпу. В лицо рыжеволосого мучителя полетел плевок.
– Не мы... вы... предали своего бога! Вы жалки... люди.
Всадник дернул поводья и медленно двинулся вперёд.
В уши зазвенел рёв толпы.
Потом свист стали. Дождь из алых брызг.
В ноздри ударил запах крови...
***
Стражники в темно-синих доспехах расступились, пропуская путника вперёд, и поспешно распахнули перед ним массивные деревянные двери, украшенные самоцветами.
Перед путником лежал тронный зал Рейндинхора. И мужчина был вынужден признать, что в отличие от столицы, зал поражал великолепием. Да и весь дворец являлся самым прекрасным строением не только в городе, но и на всём севере.
Покрытый мерцающими светло-голубыми плитами пол напоминал ровную водную гладь и шёл вверх под небольшим углом. Мраморная поверхность плавно перетекала в ступени, ведущие к трону, расположенному в дальнем конце. Зал походил на кристально-прозрачную реку с порогами, а королевский трон возвышался у её истока.
Теплые лучи ползущего к зениту солнца тщетно пытались проникнуть внутрь, превращаясь в холодное свечение. Оно пробивалось сквозь громадные разноцветные витражи, расположенные у самого пола, скользило по плитам и, отражаясь, плыло вверх. Умирающий свет перемешивался с сиянием магических ламп, прикрепленных к колонам, идущим по периметру, и легкой дымкой окутывал находящихся в зале.
Да, тронный зал был прекрасен, захватывал дух и выглядел величественно. Но в то же время оставался холоден и мрачен. Он был великолепной розой, мгновение назад срезанной с пышного куста и покрытой плотной коркой льда.
Та же красота. Только безжизненная.
Каждый шаг, эхом разносившийся по громадному залу, приближал путника к синему с голубыми прожилками трону. У незнакомца было с избытком времени, чтобы изучить крепкого статного мужчину, сидящего на престоле. Правитель Кера был облачен в роскошный лиловый камзол, украшенный серебряной вышивкой. На плечах покоилась белоснежная меховая мантия. Из-под золотого обода, украшенного сапфирами, выглядывали короткие русые волосы.