Шепот волн Обводного канала
Шрифт:
Так, незадолго до того, как супруге Палыча уехать в Крыжополь, Сеня, увлек некую даму, выше средней упитанности, в живописные окрестности, где собирался предаться чувствам и ощущениям, недополученным в семье, как на обочине дороги, на краю огорода, увидел лежащую молодую огородницу и старуху над ней. Другой бы проехал мимо, тем более, что городок у нас небольшой, а в таком деле как супружеская неверность аплодисменты только вредят…
Но Сеня остановился, предложил помощь и тут же опытным глазом врача определил, что женщина рожает или близка к этому! И даже, что положение плода неправильное и нужно срочно в больницу! И тут он быстро сделал выбор между семейным благополучием
Не случись бы этого происшествия, Палыч бы увлек в пучину разврата Сеню, и там находился бы под опытным руководством Айболита. И нечего бы страшного не произошло! Но Сеня Айболит, неожиданно, гулять бросил. Поскольку, когда его жене донесли о приключении с амазонкой, она громко заявила: «Я, мол, мужем своим горжусь!», и не только не устроила ему Варфоломеевскую ночь, а наоборот, накрыла поляну на всю прогрессивку, и также подарила шляпу и галстук! А когда досужие бабки стали особенно фиксировать ее внимание, на даме выше средней упитанности, что скакала на багажнике Запорожца, Сенина жена категорически заявила, что это медсестра! И она, Сенина законная жена, подвигом этой медсестры даже гордится и готова ей руку пожать! Так, может быть, первый раз, за всю историю государства Российского народная служба доносительства дала сбой! Сеня же неожиданно для себя понял, что жену свою, скорее всего, любит и больше ни в ком не нуждается!
Поэтому Палыч, вместо Айболита, который мог бы стать его вожакам и консультатнтом, вынужден был прихватить с собою другого своего дружка и сослуживца – тихого бухгалтера, похожего на Пьера Безухова, тоже в очках, но худого. От него то, потом, и стали известны подробности кошмара.
В целомудренные шестидесятые горы, на заре сексуальной революции, рынка любви в том откровенном и широком ассортименте, в каком он предъявлен сегодня, не существовало. Нынешней молодежи, например, не понять, зачем двое сорокалетних женатых мужиков поперли аж в Выборг, чтобы прихватить там двух мочалок, которые ныне, в демократическом сегодня, рядами у каждого фонаря стоят! И зачем, прихвативши, поволокли их в какую-то забегаловку, где для верности стали накачивать водкой и пивом!
Алкоголь подействовал на одалисок по-разному. Одна в машине сразу заснула. Зато вторая, что сидела на переднем сидении, чрезвычайно возбудилась, порывалась петь и все хваталась за руль. Палыч несколько раз чуть в кювет не въехал. Поскольку держать такой темперамент на переднем сидении опасно, решили дам поменять местами: спящую переволокли на переднее сидение, а певицу на заднее. Тут она проявила такую прыть, что бедный бухгалтер, чувствуя себя почти изнасилованным, только и мог, что поминутно спрашивать: – скоро ли доедем!
Певица же, видя, что ей бухгалтера не расшевелить, стала хватать Палыча за голову, пытаясь повернуть его к себе. Палыч, как мог, вырывался стараясь не выпускать руля. Но певица оказалась весьма сильной. Потужилась и рванула голову Палыча как кочан с грядки. Палыч тормознул, машина
Кое –как, запихав ее обратно в машину, два бойца, наконец, домчались до дома Палыча. Проволокли одалисок мимо старушек сидящих, как птички на ветке – рядком, на скамеечке, аккурат, под окнами Палыча, и зашвырнули их в квартиру.
Как рассказывал потом бухгалтер, главной идеей, сверлящий его мозг, горело желание поскорее убежать домой, но как честный человек и мужчина, внимая призывам Палыча, он все же решился осуществить то, ради чего чуть не лишилась жизни спящая красавица. Трясущимися руками он с большим трудом, будто куль картошки, затащил ее на широкую хозяйскую кровать и принялся раздевать. Белоснежка же, третьего срока годности, вероятно, увидев в непробудном сне счастливое детство и не подписанные пеленки, быстро это дело исправила!
Как ошпаренный бухгалтер выскочил на кухню, а там уже широко развернулось продолжение праздника!
Совершенно голая певица носилась перед, ошалевшим от ужаса, Палычем с выкриками:
– В сексе я – фашистка! Зиг хайль, зиг хайль!
Триллер дополнялся милицейской фуражкой, (предприимчивый Палыч возил ее в Москвиче у заднего окна, чтобы милиция не привязывалась), и головами старушек, прижавшими носы к кухонному стеклу со стороны улицы.
Ополоумевший бухгалтер хотел, рвануться в дверь, но тут-то как раз именно в дверь и раздался звонок!
– Заткнись! – закричал Палыч фашистке, – Наверно старухи ментов вызвали!
И кинулся открывать. Бухгалтер увидел только, как из-за полуоткрытой Палычем дверной створки вылетел кулак и точно двинул хозяину квартиры в переносицу! Бухгалтер понял, что, истосковавшись по семейному очагу, из Крыжополя раньше срока, вернулась жена Палыча!
Что было дальше, он не знает. Потому что неистовая сила страха выбросила его в окно. Благо, что первый этаж! Старушки с куриным кудахтаньем посыпались в разные стороны, когда над их головами в олимпийском прыжке скакнул бухгалтер.
Палыч тоже не рассказывал … Два месяца он ходил в темных очках. К общему удивлению семья и в тот раз не распалась, но к Палычу прилепилась кликуха «Жертва фашизма».
Недавно даже кто-то посоветовал ему подать на компенсацию в Германию, как пострадавшему. Тот, кто советовал совершенно искренен, пребывал в уверенности, что Палыч когда-то в раннем детстве, был узником концлагеря!
Палыч сначала хотел ему морду набить, но потом подумал и понял что не за что… Во-первых человек не знал откуда кликуха, а во-вторых, если поразмыслить-то его жизнь с женой, мало чем от концлагеря отличалась…
«Дон Жуан»
А дальше в действие вступает сатана…
«Учите законы драмы, по ним стоится жизнь»
И.Соляртинский.
Дон Жуан не выдумка, не театральная находка. Это тип мужского характера… Вернее, это судьба и человек. Это повторяется постоянно. Короче, я знал дон Жуана. Я приятельствовал с ним. И только разменяв шестой десяток, вспоминая его, поразился как все совпало! Как точно повторилась драма. Со всем бесчисленным хороводом женщин, который вился вокруг него, как звучит банально, словно хоровод ночных бабочек и мошек вокруг огня. Их восторги, слезы, скандалы…