Шёпот яда
Шрифт:
Демон атаковал точку, где ослабил строй. Он схватил когтями наёмника и поднял того в воздух, на мгновение позволив своей огненной лапе поджарить человека, после чего отпустил того. Гигант снова ударил и голова поднявшегося на ноги война оторвалась от плеч.
Даже будучи в нескольких шагах от гиганта, Ораксу казалось, будто он лежал у костра, и вскоре он начал замечать, что монстру не обязательно было атаковать воинов, чтобы выводить их из строя - когда их копья и одежда загорались или каждое вздох обжигал легкие, наемникам ничего не оставалось, кроме как отступить.
Быстрее,
Всадники на грифонах кружили над головой, безостановочно стреляя, но их стрелы, казалось, волновали демона не больше, чем те, что посылал в него отряд Гаэдинна. Чессентцы держались на расстоянии, не желая вступать в бой с существом, которое разрывало и сжигало наёмников. Один копейщик крикнул:
– Джесри! Джесри!
– В ужасе он забыл, что главного мага Братства здесь нет.
Но Оракс был, и он должен был что-то сделать. Одной рукой он начал творить заклинание, а другой наносить рубящие удары по воздуху своим ножом.
Дюжина парящих кинжалов материализовалась в воздухе вокруг демона. Они тоже кололи и резали, повторяя движения Оракса.
Демон зарычал и бросился вперед, отталкивая копьеносцев с пути и пробиваясь сквозь наёмников. Внезапно, между ним и Ораксом никого не оказалось.
Демон ударил мага. Оракс отпрыгнул и подумал, что избежал атаки, но тут почувствовал жар на животе и посмотрел вниз.
На его теле были две кровавых ссадины, но по-настоящему тревожным было то, что его порванная рубашка и куртка загорелись.
Маг упал и покатился. Но он не мог потушить огонь и защищать себя от демона одновременно. Гигант потянулся к нему ...
Кобольды бросились на демона слева и нанесли удары по ногам короткими, тяжелыми, похожими на тесаки лезвиями. Некоторые даже забирались на его ноги, чтобы нанести удар по более высоким частям тела. Его ореол пламени не остановил их, и когда маг вскочил на ноги, то понял причину этого. Они были уже мертвы и неспособны испытывать боль, страх или инстинкт самосохранения. Они не прекращали попытки выполнить команды своего реаниматора, пока не сгорели дотла.
Тем временем Мералейн пела. Слова звучали мягко и уныло, будто змея, ползущая по крышке гроба, но, как ни странно, именно это пение Оракс уловил посреди бушующей битвы. На последнем слоге она сломала кусок кости пополам.
Ореол пламени гиганта сжался, и Оракс впервые смог ясно увидеть нечеловеческий скелет в центре пламени. Затем существо рухнуло в кучу, и среди наваленных костей лишь изредка проявлялись маленькие танцующие огоньки.
Мералейн улыбнулась Ораксу.
– Это был иммолит, - сказала она.
– Демон-нежить. Так что я знал, как...
Позади нее снова вспыхнул огонь иммолита. Поднявшись на колени, он потянулся к ней. Она повернулась, увидела огромную горящую руку прямо перед своим лицом и застыла.
Оракс выкрикнул слово силы и сжал руки вместе, как будто лепил снежок. После чего выпустил воображаемый снаряд. Он стал реальным уже в полете и поразил череп иммолита потоком холода
Мгновение спустя черная стрела вонзилась в череп демона сбоку.
Иммолит рухнул во второй раз. Пытаясь отдышаться, нормализовать сердцебиение и игнорировать боль от ран на торсе и волдырей на руках, Оракс некоторое время смотрел на кучу костей, которая так и не подала виду, будто собирается вновь ожить.
– Это был последний раз, - сказал Гаэдинн, подходя ближе. Оракс предположил, что наёмник сразил гиганта одной из тех стрел, что принёс с собой из Шадоуфэлла. – Сожалею, - сказал он, посмотрев на грудь Оракса, но тут же добавил:
– Хотя выглядит это не так уж и плохо.
Дома этот пренебрежительный комментарий мог рассердить Оракса. Здесь… ну, он должен был признать, что другие пострадали сильнее. Намного сильнее.
– Ничего страшного. Мы побеждаем?
– Еще нет, - сказал лучник.
– Может быть… а, неважно, - он повернулся к копьеносцам, которые еще недавно разбегались от иммолита, а теперь стояли вокруг кучки его останков.
– Копья! Что, Абисс вас подери, с вами не так? Стройся!
Как только Аот спустился в секретную часть подвала, у него не было никаких сомнений в том, что Хранители Змей знали о нём. Здесь не было сокровищницы из фресок, картин и статуй, которую организовала Халонья наверху, но были аккуратно нарисованные на стенах пятиугольные эмблемы, изображающие пять драконьих голов с изогнутыми шеями, растущих из одной точки. На стеллажах тесной оружейной стояли боевые кирки, зачарованные губительной магией, от которой голова наёмника непрерывно гудела. Повсюду стояли канделябры с пятью свечами красного, зеленого, синего, темно-черного и призрачно-белого цветов.
К счастью, он еще не столкнулся ни с одним из Хранителей Змей. Аот полагал, что им, как и всем остальным, нужен сон, и они предпочли бы спать в теплой, правильно обставленной спальне, а ни в голом подвале, каким бы освященным он ни был.
– Кто-нибудь да точно будет, - сказал Джет. – Будь бдительным.
Аот прошел мимо комнаты-хранилища с приоткрытой прочной железной дверью и задумался - сколько в ней хранилось богатств, прежде чем бывший домовладелец очистил ее. Затем последовала камера пыток, по тэйским стандартам оборудованная весьма скудно - только колодки в центре и несколько кнутов, клешней, тиски и груша, висящая на крючках на задней стене, но даже такой инструментарий мог погрузить жертву в агонию. Тут и там были сухие коричневые пятна, но даже с магическим зрением было сложно сказать. Сколько им лет. Аот нахмурился и ускорил шаг.
Но вряд ли ему стоило беспокоиться, потому что искомая камера была всего в нескольких шагах впереди. Руки и лодыжки пленницы были связаны грубой веревкой, сплетенной из разноцветных волокон. Женщина с золотыми волосами лежала на боку на каменном полу за железными прутьями.
– Цера!
– сказал Аот, понизив голос.
– Цера!
Она открыла глаза и посмотрела на него.
– Аот?
– прохрипела она. Женщина казалась, скорее, ошеломленной, нежели обрадованной, как будто ее похитители дали ей наркотики или издевались на разумом.