Шёпот яда

Байерс Ричард Ли

Приземлившись, Гаэдинн погладил Эйдер по шее и посмотрел на Джесри.

– Смотри ка, - подумал он. – Это сделал я, а не твой мерзкий Чазар.

Затем произошло невозможное - изломанное тело дракона перевернулось и вскочило на ноги. После всего того, что он перенес, Гаэдинн не мог поверить, что змей все еще жив.

Потом он понял, что это не так. Проклятая некромантия, которая уничтожила братство в Тэе, возродила рептилию. Так или иначе, ему и Джесри придется снова бороться с ним.

 * * * * *

Дрейки были не больше

кошек. По сравнению с другими ужасами битвы они казались шуткой. Но чертовски проворной и быстрой шуткой – одним движением они перепрыгивали через вал и наваливались всей своей массой. Их было по три-четыре на каждого чессентского воина, и они били и резали своими клыками, острыми, как иглы.

К тому времени, когда Шала убила двоих, еще один сидел на ее щите, а его задние согнулись, пытаясь найти опоры и дать своему владельцу прыгнуть Шале на лицо. Она не смогла дотянуться клинком своего палаша до монстра, но зато у неё получилось ударить его навершием. Тяжелая латунная ручка поймала рептилию в прыжке и бросила её на землю. Монстр мгновенно вскочил и бросился на Шалу. Она подняла ногу и топнула. Послышался треск кости. Она вжимала тварь в землю, пока та не перестала корчиться.

Женщина огляделась. Остальные маленькие дрейки тоже были убиты. Туша большого дрейка, которого она убила, иногда мешала потоку врагов беспрерывно атаковать вал. Сейчас настал один из таких моментов. Это дало ей возможность перевести дух и в целом оценить ситуацию.

Итог ей не понравился. Она и ее товарищи убили многих дрейков, но врагов было еще много, но, ко всему прочему, она заметила новую проблему – какие-то тени или, может быть, призраки, уже взбирались на вершину холма. Как, во имя Владыки Солнца, они должны быть бороться с теми, кто уже был над ними?

Из-за несправедливости происходящего чувства негодования или безнадежности могли бы захватить её, но она знала, что не может позволить себе чувствовать ничего, кроме воли к победе и думать о чем-то, кроме тактики и стратегии.

Она сунула меч в изгиб своей руки с щитом и потянулась за кожаной флягой с водой, висящей на поясе. Хасос, немного спустившийся с вала, попятился назад. Его шлем слетел, а лицо и макушка под ним потемнели от крови. Толстотелая рогатая рептилия размером с упряжную лошадь карабкалась за ним по земляным валам. Другие воины отпрянули от монстра, открыв широкую брешь в своих рядах. Если кто-то чего-то не предпримет, то десятки дрейков ворвутся в их ряды.

Шала схватилась за рукоять меча и побежала навстречу угрозе. Один воин встал на её пути, и она протаранила его своим щитом.

Когда она приблизилась к рептилии, то увидела, что Хасос порезал ей голову и плечи. Это было уже что-то.

Она взмахнула мечом и нанесла дрейку порез, который лег поперек ране, нанесенной бароном, из-за чего под правым глазом монстра образовался кровоточащий крест.

Монстр взревел и повернулся к ней. Задняя половина его тела все еще находилась на противоположной стороне вала, и, возможно, это делало его неуклюжим. Когда он укусил, было нетрудно отпрыгнуть

из зоны досягаемости челюстей и нанести ответный удар.

Затем монстр извергнул огонь.

Теперь Шала не была вне зоны досягаемости. Рефлекторно она подняла щит, закрывая от огня голову и туловище. Это ослепило её и, более того, обожгло нижнюю часть тела.

Затем, она почувствовала острые клыки монстра, схватившие её за ногу, облаченную в раскаленный металл. Выкованные дворфами наголенники не позволили моментально откусить ногу, но даже заколдованная броня вряд ли продержалась бы дольше одного-двух ударов сердца. А даже если бы и продержалась, то горячее дыхание рептилии поджарило бы ногу женщины.

Выкрутив талию и молясь, чтобы неловкая атака проникала сквозь чешую, она ткнула монстра в горло.

Меч вонзился глубоко, и когда она вытащила его, то на неё брызнула дымящаяся кровь. Рептилия взревела, разжав челюсти, а затем упала на бок.

Но вслед за ней через вал перебралось еще больше рептилий. Она перекатилась, поднялась на ноги и поймала одного ударом прямо между глаз. Монстр рухнул.

– Чессента!
– взревела она.
– Чессента!

Воины, которые следовали за ней во многих воинах, вернулись на линию фронта. Вместе они отбросили назад волну ящеров.

Затем, на поле боя появились ужасные призраки, которые превращали молодого человека в высушенного старика одним прикосновением.

– Священники! – крикнула Шала. – Изгоните нежить!

И они тоже прислушались к ее зову. Священники отказались от своих бесплодных попыток восстановить дневной свет на поле боя и вызвали локальные вспышки света. Те отбрасывали призраков или сжигали их дотла.

В следующий раз, когда битва даровала ей пару мгновений для передышки, Шала поняла, что некоторые из ее товарищей подхватили ее боевой клич.

– Чессента!
– выли они. – Чессента!.

Другие же в это время скандировали:

– Шала! Шала! Шала!

 * * * * *

Аот наблюдал за битвой. Ни темнота, ни расстояние не мешали его магическому зрению, но ситуация все шло настолько хаотично, что даже он, при всем его военном опыте, не мог в ней разобраться.

На данный момент Чессентцы держались, хотя и большой ценой. И, конечно, это продлится недолго. Только не с тремя вражескими драконами в воздухе, даже если тот, с которым сражались Гаэдинн и Джесри, теперь был нежитью.

С другой стороны, даже без помощи духов ветра его товарищи наездники на грифонах смогли уничтожить большую часть летающих рептилий, а какая-то сила - возможно, Мералейн, сдерживала призраков, натравляя их на своих собратьев или попросту изгоняя. Этого было мало, но это было уже что-то.

Аот попытался решить, где он и Джет нужны больше всего. Ответ был таков - везде. Это означало, что единственное, что спасет чессентцев от фиаско – она нападение на вражеского командира или, по крайней мере, атака его позиции. Наёмник затрубил в рог, давая сигнал каждому всаднику на грифоне следовать за ним.