Шепот

Сорока Света

— А это зачем? — не вытерпела я.

— Патронов мало, в рукопашку пойдём, — с зажатой в зубах пластинкой, пробормотал друг, — а это усилит удар.

Когда с обеими конечностями было покончено опять объявился Риши, он принёс пластиковую досочку, отодранную, похоже, от поддерживающего корсета и меленькую плотную подушечку. Не задумываясь о вопросах этики, врач стянул с меня штаны и принялся крепить подушечку и досочку к животу, закрывая имя рёбра и пах.

— Ей живот и рёбра беречь надо, — отвечая на поднятые брови Ли ответил Риши.

Ли несколько минут стоял и пристально смотрел на меня:

— Нужно говоришь? — его взгляд стал тяжелым, как будто каменным.

— Нужно, — врач ответил ему таким же тяжелым взглядом.

— Понятно — и Ли исчез в сгущающейся темноте.

— Выживи, — устало произнёс

Риши.

— Постараюсь, — еле пролепетала я.

— Не дрейфь подруга, ещё повоюем, — впервые за многие дни, он улыбнулся своей широкой улыбкой.

Я отрешенно кивнула и плюхнулась обратно на скамью. Не до ободряющих слов мне было, у мозга было другое занятия. Из всех закоулочков моей души выползал страх, вынуждавший мелко колотится в ознобе сначала все внутренности, затем мышцы и наконец, добираясь до пальцев и зубов, взявшихся отбивать нервную дрожь, мне, наконец, стало по-настоящему страшно, желудок скручивало в болезненных судорогах, сердце колотилось о рёбра желая вырваться, воздух с сипеньем вылетал из горла, глаза застилали слёзы. Было страшно, очень страшно. Я не хотела идти на смерть, но больше ничего не оставалось.

Когда совсем стемнело пришел Ли и, взяв за руку, довёл до наших групп. Вручил меня Фролу и, обменявшись с ним взглядом ушел вперёд. В этот раз меня не пустили во главе звена, как бывало раньше, рядом со мной шел Фрол и ещё один бравый молодец, имя которого я не помнила, мальчишки, казалось, закрывали меня от всех невзгод, со всех сторон, потому что Фрол был немного впереди справа, а безымянных молодец немного слева и сзади. Я же с трудом переставляла ноги, ни жива не мертва, ступор, родившийся из страха всё сильнее сковывал меня.

Плотная ночь вступала в свои владения, обнимая своими душными объятиями и отнимая у меня все ориентиры. В какой-то миг у меня появилось ощущение, что я одна, одна во всё мире и нет больше ни одной живой души, а вязкая патока сладкого и душного воздуха коварно забирает у меня остатки кислорода, убивая, стирая мою жизнь. Перед глазами появилось лицо любимого, я остановилась и осоловело уставилась на него. Вдруг оно резко приблизилось, выкрикивая: «Назад». Я от неожиданности отступила и, споткнувшись о какой-то корень, со всего маху уселась на мягкий мох, покрывающий всё пространство у основания деревьев. В ту же секунду надо мной взорвали оглушительные хлопки выстрелов, пропарывая пространство у меня над головой.

Я словно вынырнула из пучины, тяжело задышав, хватая ртом воздух, но мозги мгновенно прочистились, загоняя ужас подальше, понуждая до боли в суставах сжимать в кисти металлические брусочки, примотанные к ладоням. Я встала на четвереньки и поползла, работая руками и ногами как можно быстрее. Звуки выстрелов становились всё ближе и к моей радости слышались они с земли, с дерева, я бы супостата не сняла, но похоже Общество решило не загонять армию на ветки, как обезьян, или они всё же не ожидали от нас такого поведения, и нагнали, кого было.

Я остановилась и, дернув нож из ножен, сунула тыльную сторону лезвия в рот, некогда мне возиться будет, если я вдруг наткнусь на врага. Нести так секач конечно опасно, если меня заметят, его вогнать в мою же пустую голову ударом ботинка, делать нечего.

Ещё когда собирались Ли приладил к моим штанам ещё одни ножны, с меньшим ножом. «На всякий пожарный» пояснил он: «Если первый потеряешь, не на щиколотку же тянутся. А огнестрел у нас сегодня не в почёте» и с этими словами он положил один магазин в карман моих брюк. Один магазин, как мало, в прошлые разы мы, идя не на штурм по четыре брали.

Я отогнала лишние мысли, ещё сильнее сжимая лезвие зубами. Слушать, слушать сейчас главное. Неподалёку от меня раздался громкий хлопок, стреляют в мою сторону, спереди. Противник. Одиночный залп. Или один здесь, или вышел немного вперёд. Я застыла как вкопанная, чуть наклонив голову и упёрлась в дерево, вот почему звук такой, он стреляет из-за ствола. Я глубоко вздохнула, широко открыв рот, чтобы получилось тише. Мягкая поступь. Человек вышел из-за дерева справа от меня. Ну же, её один шажок, взмолилась я мысленно, медленно поднимая руку к рукояти ножа и одновременно ослабляя хватку зубов, держащих теплую, от моего дыхания, сталь.

Человек сделал ещё один шаг и замер в шестидесяти сантиметрах от моего плеча, я даже

в темноте различала ноги в плотных штанах. Ну ножечек не подведи. Его точил Ли. Я знала, что он пропорет любую ткань. На мгновение, расслабившись, я, перевернулась на спину и полоснула врага прямо под коленями, перерезая сухожилия. Он как подкошенный свалился на колени, ещё не понимая, что произошло, я же перекувырнувшись через голову, словно на пружине подскочила вверх и, схватив неприятеля за волосы одним движением перерезала горло, в нос ударил запах крови, заставляя желудок сжаться от позывов тошноты. Нет я выдержу. Я не буду шуметь. Подняв, лежащий рядом с поверженным, автомат, я обшарила карманы трупа, вытаскивая запасные магазины. Оружие мне не помешает. И повесив его на шею, я боком двинулась вперёд, уже в полный рост. Травинки мягко шуршали под ботинками. Наступать я старалась, когда слышала рядом оружейные хлопки. Так меня не услышат. Следующего врага я обнаружила уже через десяток шагов. Его я не видела, он стоял вне приделов моей скудной видимости, поэтому я, ничтоже сумнящась, выпустила очередь из свежеприобретённого оружия. А дальше моей прогулке наступил конец. В виде накинутой на шею верёвки. Горло тут же сдавило. Догулялась подружка! Но не зря со мной бились Ли и Герман некоторые движения въелись в подкорку и я со всего размаха саданула недруга пяткой в колено и затем локтем в бок. Верёвка на горле чуть ослабла, пропуская воздух. Я тут же выхватила из ножен нож, куда пристроила после приобретения пулемёта. И слепо ткнула назад. Куда там попала не знаю. Но это был не совсем верное решение, верёвка опять затянулась на моей шее, и приподнялась, заставляя болтать ногами. Кислорода не хватало, и я попыталась достать его ножом, но он трёхнул меня о дерево и нож скользнул из ослабших пальцев. В голове помутилось. Как странно подумалось мне, и почти не больно. Серая пелена заволакивала всё вокруг, подёрнулись дымкой было появившиеся глаза Германа, даже мысли заволокло туманом. Она моргнула и вновь меня окружила темнота…

18

Воздух, врывающийся в моё горло, рвал его и одновременно дарил блаженство. Я громко закашлялась. Разве так бывает? Пронеслась странная мысль. Разве после смерти можно кашлять?

— Дыши, — расслышала я хриплый, тихий голос. Чьи-то губы накрыли мой рот, вдыхая живительные потоки кислорода. Что-то мерно надавливало на грудь. Я опять закашлялась, ещё сильнее. Но следующий вдох сделала сама, — молодец девочка, — рядом со мной был тот мужчина, чьё имя я так и не смогла вспомнить перед боем.

Он, встав, потянув меня за руку. Я насилу поднялась.

— Идти сможешь? — я согласно затрясла головой, — ну пошли, — почти не размыкая губ произнёс он.

Мы, мягко ступая, двинулись дальше. Лес был наполнен звуками, которые в пылу сражения мой мозг просто не регистрировал: шум драки, отдалённые, но уже редкие, выстрелы, вскрики, рыки, звон метала. Всё это сливалось в жуткую, но будоражащую какофонию битвы.

Вдруг перед нами возникли две фигуры, мой спаситель оттолкнул меня, стараясь отвлечь внимание от моей скромной тушки, но манёвр не удался. Один рванулся ко мне. Внутри всё мелко затряслось от страха, а потом и вовсе впало в ступор. Оказалось, это легко лечится хуком справа. От чего в голове всё заломило и взорвалось, какой-то дикой, неконтролируемой, яростью. Дальше я всё помнила очень смутно. Злоба белой пеленой застила мне глаза, лишая возможности слышать что-либо кроме бешеного ритма моего сердца. Кажется, что била нападавшего крепко сжимая свой импровизированный утяжелитель. Била с каким-то садистским удовольствием, целясь в висок, желая убить. Следующий всполох был, когда я вытирала окровавленный нож об штаны, это был уже тот, запасной тесак, который мне выдал Ли. Потом помню, что бежала по непроглядному бору, как ни странно, я, кажется, даже понимала куда бегу. Потом я дралась ещё с кем-то, вспомнила я это потому, что мне заехали по больному ребру, оно хоть и было защищено, но удар отозвался пронизывающей болью. Ярость стала проходить, когда летнее, раннее солнце заставило алеть небо на востоке. Как только я начала адекватно осознавать реальность, я как покошенная рухнула на траву. Во рту был сильный привкус крови, я языком ощупала зубы, вроде бы всё на месте, каждую клеточку тела ломило, дышалось мне не легко, ноги наотрез отказывались держать. Рядом лежал, тяжело дыша, парень из группы Ли.