Шепот

Сорока Света

— Я? Я лучше тебя сразу пристрелю, чтоб не докучал, — сквозь зубы пробурчала я, всё же отводя дуло.

— Ещё раз спрашиваю, что ты здесь делаешь? — повторил свой вопрос друг.

— Ну… я… — замялся Кондрат, — я решил, что вам не помешает помощь.

— Может тогда стоило всех повстанцев взять? Что уж ограничиваться четырьмя? Ты не задумывался, что чем больше бригада, тем сложнее скрываться.

— Её же вы взяли, — выдвинул он свой последний аргумент, указывая на Кару.

— А почему мы её взяли, не твоё дело, — огрызнулась я.

— Не моё, так не моё, но в таком случае человеком больше, человеком меньше, разницы нет.

— Шел бы ты домой,

брат-Кондрат, — припечатал Ли.

— Нет, — на лице юноши проступила такая решимость, что мы, более взрослые, люди не нашли, что сказать.

— Имей в виду, что, если ты начнёшь мешать, я сам тебя пристрелю — сдался Ли.

— Да, на здоровье, — расплылся в улыбке этот маленький мужчина.

На этом разговор был исчерпан, но маета внутри у меня усилилась. Кондрат понятия не имеет о цели нашей вылазки, и как ему сказать я не знала, тем более не могла представить, как он отреагирует. А говорить надо было, возможно это поможет, избавится от него. Хотела ли я этого на самом деле, не ведаю. С одной стороны, ещё пара сноровистых рук помешать не должны, с другой, они могут быть той ещё обузой.

Когда мы выдвинулись, я почти вплотную подошла к подруге, стараясь, иди с ней в ногу:

— Что говорить будем? — шепотом спросила я у неё.

— Не знаю, — она помотала головой для верности.

— Я тоже не знаю. Но говорить то надо. А то он-то думает мы бригаду сколачивать собираемся. А бригадой то и не пахнет. Точнее будем, конечно, собирать, если всё сложится удачно, и мы двинемся обратно.

Так и не придумав ничего путного мы прошли ещё полдня.

— Кондрат, а ты знаешь, куда мы идём? — предотвратил наши метания Ли

— Наверное, до ближайшего, к нам города, население которого положительно относится к повстанцам? — юноша отвлёкся от установки палатки, к его чести надо сказать шел он не налегке, хотя своей палатки у него не было, но едой он подзапасся.

— А вот и не угадал, — Ли вбил до конца колышек, — мы идём искать жениха Кары.

— В смысле?

— А вот так, все воюют, а у нас весьма мирная миссия. На обратном пути, конечно, мы выполним вторичную задачу, по провианту и лекарствам, но это если всё сложится с приоритетной целью.

— А если не сложится? — глупо переспросил Малыш. Ли лишь ухмыльнулся, во все тридцать два зуба.

— Ты всё ещё хочешь идти с нами? — после долгого молчания спросил друг, наслаждаясь разрушением моего идола в голове у парня.

— Хочу, — паренёк сжал пудовые кулаки, — я изначально не за приключениями шел, а Асе подсобить, если понадобится.

— Смотри Ась, тебе, как честной женщине, с ним ячейку создавать придётся, — фыркнул друг и полез в палатку спать.

26

Вот так, хорошо ли, плохо ли нас стало четверо. Кара, с появлением Кондрата, растеряла свою решимость, и перестала так сильно походить на себя, до трагедии, что не могло не расстроить меня, но подруга держалась. Дорога пока походила на прогулку, если бы не погода: ночные заморозки, злобно кусали холодом за бока, мелкий, похожий на взвесь, дождь не давал просохнуть одежде, но в остальном прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо.

На второй день подруга предложила поохотиться. Мы уже отошли далеко от тех лесов, где охотились повстанцы и могли без ущерба для них пополнить свой провиант. Разделившись, пошли каждый в свою сторону. Вернулись так же, примерно в одно и то же время. Все, кроме Кары были с добычей, на подругу же было тяжело смотреть. Её расширившиеся глаза с ужасом смотрели на нас, пальцы нервно подрагивали, инстинктивно сжимая

рукоятку пистолета, а лоб покрывала испарина.

— Ася, я не могу, — после пятиминутного созерцания, девушка кинулась мне на грудь и разрыдалась, самым постыдным образом, — я пыталась… я старалась… но не могу… ничего не могу, — слышалось через всхлипы. Её колотило в ознобе, пальцы, наконец, выпустили до этого мёртвой хваткой, сжимаемый пистолет и он с гулким стуком упал на землю. Не надо было быть медиумом, чтобы ощутить волны отчаяния, исходившие от неё, — я не смогла даже прицелиться, — голос девушки утихал, путаясь в ткани моей куртки. В конце концов, она замолкла, и стояла, зарывшись носом мне в плечо и лишь ознобом иногда пробегал по её сгорбленной фигуре.

Как бы я не хотела встретиться взглядом с Ли, мне пришлось поднять глаза, он лишь отрешенно покачал головой. Я и без него понимала, какие сложности нам привалили, человек, который не может держать оружие, в нашем случае, становился не просто обузой, он был главным валуном, что утянет тебя на дно пучины, стирая с лица земли.

В тягостном молчании мы пообедали частью добычи и Ли отправил Кондрата и Кару отдыхать. Начали спускаться сумерки, а я сидела, тяжело привалившись спиной к брезентовой стене палатки, и не могла понять, как же дальше быть.

— И зачем я пошел на поводу у двух сумасшедших девиц. Всегда считал, что привязанности опасны, — прозвучал над ухом, мягкий, немного тягучий голос, — ну и что ты думаешь делать? — от любезности Ли сводило челюсть и хотелось засветить ему в под дых.

— Не знаю я!

— Я настоятельно рекомендую поразмыслить над возвращением, ведь это ещё цветочки. Как она поведет себя в бою? Я не говорю о том, чтобы она сражалась, но не свихнётся ли твоя подружка окончательно, подставляясь под пули. Ты готова взять на себя её смерть? Это очень тяжело терять любимых людей по своей вине.

— А ты терял? — попыталась я перевести беседу. Мне было страшно думать о тех перспективах, что озвучивал друг.

— Я сказал: «Это очень тяжело терять любимых людей по своей вине».

— Я речь не разучилась понимать.

— А логические выводы не разучилась делать?

— Как ты себе представляешь моё возвращение?

— Да легко, — обнажил белоснежную улыбку Ли, — мы с Кондратом пойдём дальше, набирать отряд, а вы с Карой вернётесь, под предлогом, что ты себя плохо почувствовала.

— Я что, по-твоему, кисейная барышня? — не выдержала, вскипев я.

— Это просто хорошая причина.

— В которую никто не поверит, — процедила я, — все знают, что я воюю не щадя себя….

— Ася, если вы не вернётесь обратно в поселение, это будет верхом глупости. Кара снова начинает мутиться в рассудке.

— Ничего она ни начинает. С рассудком у нас проблемы у другого члена команды, расслабься.

Ли непонимающе приподнял бровь, а я решила завершить разговор, мы ни до чего не договоримся, друг не согласится со мной, а я не готова по всё бросить. Я отказывалась верить в то, что подруга уже не может быть такой, как раньше. Я цеплялась за неё ту, старую, как за соломинку. Мне нужно было верить во что-то, пусть в то, что рядом есть не одно плечо, на которое я могу положиться. По большому счету, только Ли позволял мне почувствовать себя человеком… женщиной… не делая мне поблажек, он единственный заботился обо мне не позволяя ощущать свою, всё больше прибывающую, немощность. Ещё немного и я бы начала захлёбываться слезами, как давеча Кара. Друг, как-то почувствовав моё состояние, обнял за плечи и прижал к тёплому боку: