Шепот
Шрифт:
— Зачем? — перегнулась я к нему.
— Это граница.
— Подожди! А что же молчишь? На кой чёрт мы расположились на поляне? Нас же всех перестреляют как кутят?
— Нет. Если я всё правильно понимаю, это самое безопасное место сегодня для нас. А завтра нас всё рано будут ждать.
— Ли, твою мать, почему ты всё время молчишь! — если б я могла кричать, я б накричала на него, но связки при попытке повысить голос, начинали предательски сипеть.
— Ась я не молчу. Просто днём, всё это было не нужно. В данный момент мы находимся на рубеже трёх Обществ. Они сюда не сунутся, пока не соберутся в очередной раз заняться переделом земель, но мы сутки шли по эдакой меже. А идти нам было без вариантов, и ты это прекрасно знаешь, — я понуро кивнула, правее и левее этой дороги наши люди уже побывали и вернулись
Из-под тента появился заспанный Рико и, потягиваясь, пошел к нам. Ребята были в курсе, что по ночам, когда меня мучала бессонница и не надо было идти, Ли тренировал меня. Дело продвигалось не споро, но всё же успехи были. А Ли твердил, что если будет упорство, то и меня можно научить сражаться.
Друг вскочил и, протянув мне ладонь, помог подняться. Я понуро поплелась за ним. На следующий день заварушка, а я ни выспаться, ни драться не могу. Сколько из ребят вернётся? Кого я недосчитаюсь вечером? Я сдавлено вздохнула. Мы с Ли отошли подальше, чтоб не мешать команде спать. То, что они увидят, как я тренируюсь, я не боялась, всем в нашем поселении было известно, что я не мастак воевать, стреляю, да хорошо, но поколотить кого — это нет.
Ли встал напротив меня, с легкостью отражая мои удары. Его наука отличалась от науки Германа, а может дело было в том, что ситуация изменилась. Нет, Ли не щадил меня, но кидал легко, не позволяя сильно ударится, а бил почти не ощутимо. В эту тренировку у нас упор был на руки. Я лупила его, что есть мочи, а он только уворачивался. Меня уже не надо было учить, я изучила достаточно приёмов, чтоб нападать. Через пятнадцать минут я задыхалась от усталости.
— Отдохни, — друг сел на траву и посмотрел в небо, — хорошая ночь.
Я стояла, упёршись ладонями в колени и надсадно дышала. Когда моё дыхание выровнялось, Ли поднялся.
— Я нападаю, — предупредил он.
Не надо думать, что его нападения я так же легко отражала. Я не единожды летела в траву, ловимая у самой земли Ли. Он если и комментировал мои действия, то сухо, не переходя на личности в отличие от супруга:
— Руку чуть выше… надо отойти полшага назад, — наставлял он, в очередной раз, поднимая меня. Час экзекуций и мою одежду можно было выжимать, у друга даже не сбилось дыхание. Он махнул, как бы говоря, что на сегодня хватит.
— Ли я подозреваю, что ты робот, — задыхаясь, хмыкнула я, когда мы возвращались к шатрам.
— Ступай, поспи, — не обращая внимания на мой сарказм молвил друг и пошел сменять кого-то из дежуривших.
Я вползла в свою палатку и смежила веки. Сон упорно не шел, хотя тело просило покоя. Сами, не дожидаясь разрешения, всплывали воспоминания о том, как я первый раз пошла с парнями.
глава 5 — 6
5
Тогда мы шли на патрулирование. Общество обложило нас, словно стаю волков, и того ждало, когда мы высунем нос из норы. Они не лезли к нам, потому что мы давали серьёзный отпор. Но стоило патрулю быть замеченным на не прикрываемой территории, как солдаты Общества кидались на людей, стремясь растерзать. Наша же забота была пробить брешь в созданном кольце, чтобы выбраться.
Так же, как и сейчас, были две наших группы: Ли и Германа, которой руководил Фрол. Мальчишки двигались цепью, прочёсывая лес. Нас, новичков, оставив прикрывать тылы. Это единственное, как они могли нас защитить. Новичков было четверо. А старше восемнадцати, одна я. Мы с молоденькими мальчишками то пятились, то вертелись, пытаясь высмотреть неприятеля сзади. Не долго нам шлось без врагов. Вот справа, охнул кто-то из команды Ли. Туда мгновенно повернулись несколько ружей, одно негромко выстрелило. Я вжала голову в плечи и мелко затряслась. Вот вроде бы, накануне разрядила две обоймы и не пугалась шума выстрелов, а теперь меня колотило зябкой дрожью, зуб на зуб не попадал, пришлось даже рот открыть, чтобы другие не услышали этого предательского звука. Слева раздался приглушенный шум борьбы. Войны, те, что шли впереди нас, стали прицельно стрелять. А я не представляла куда смотреть. Для меня темнота была везде, и спереди, и сзади, я даже перестала догадываться, кто и где находится. Вдруг позади что-то булькнуло и с грохотом
— Ладно, не видишь, — услышала я знакомый голос Ли, а после как его кисть отводит мой ствол от своей груди, — но хотя бы слушай. Твоё спасение — уши, иначе прирежут, как кутенка. Свободно стрелять туда, — он развернул меня корпусом вправо и исчез в темноте. Я шагнула вперёд, потому что у ног ощущала что-то тёплое. Вокруг, в бархате ночи, гремел шум битвы, он был везде, беря меня в кольцо. Я напрягала слух изо всех сил, чтобы услышать противника.
Вот мне показалось кто-то идет впереди. Я без разбору пальнула наугад, туда, откуда шел звук. Потом ещё раз. Потом… Я не успела выстрелить, как передо мной возникла огромная плотная темнота. Она с размаху ударила мне в солнечное сплетение, только животное чувство заставило за миллисекунду до этого дернутся вправо, спасая свой живот, но подставляя бок для клинка. Нож вошел резко, заставляя взвыть и выгнутся. Перед взором потемнело, и я собралась было падать в обморок, как нападавший дёрнул нож из пореза и схватил за горло, я начала извиваться и вырываться, каждое движение разрывалось во мне болью, от которой сознание решило ретироваться, но инстинкт выживания не давал ему этого сделать. Вдруг я сообразила, что я, до судороги в пальцах, до сих пор сжимаю пистолет. Я дернула кисть перед собой и, из последних сил, нащупала спусковой крючок. Громом, для меня, раздался выстрел. Противник выпустил мою шею, позволяя кулем, обвалится на землю. Что было дальше, я знала только из рассказов.
Очи мои открылись только в лагере, предоставив моему взору брезентовый потолок лазарета, а очень скоро и разъяренное лицо Риши:
— О! Очнулась! Ася! Твою богу душу! Я тебе, что сказал? Никуда не влезать. А ты что? Чему тебя Герман только учит! — учил, с тоской мысленно поправила я врача, — ты, что на звёзды там любовалась!
Я молча смотрела на беснующегося друга. А что я ему отвечу? Он был с одной стороны абсолютно не прав, а с другой, я была в этом уверена, отлично знал, что по-другому быть не могло, но ему надо было выговорится, надо было выплеснуть хотя бы часть той бессильной злобы и страха, что жила у него в душе. Я не так давно поняла, что все мы боимся, каждый своего, но боимся. И даже такой большой и серьёзный дядя как Риши тоже боится, боится одиночества, от которого его сначала спасал мой муж, а ныне я и Кара. Но, как ни печально, нам не убежать от этого чувства. Ни в нашей жизни. Хотелось, правда, верить, что всё же бывает так, что человек перестаёт быть одиноким.
Я двинулась и сдавленно зашипела, как ошпаренная кошка, боль в боку взрывом застила мир вокруг красным маревом.
— Вот-вот! Одно радует, тут посидишь, пока рана не затянется. Счастливица, ничего жизненно важного не задели.
— Ну, вот видишь, не зря муж время на науку тратил, — прохрипела я.
— Да уж, — злость уходила, отпуская, натянутые струнами, нервы.
Я медленно вертела черепушкой оглядываясь вокруг, что-то было не так, чего-то не хватало, но не до конца оклемавшийся мозг ни улавливал что. Я сощурилась, силясь вспомнить. Так, когда мулатка лежала было…и тут меня как громом поразило, не было медицинских аппаратов:
— Риши я так хорошо себя чувствую?
— В смысле? — во взгляде врача сквозило недоумение.
— Я не наблюдаю никаких мед агрегатов.
— Здрасти, приехали! Милая ты чего? Тебя ещё по темечку тюкнули? Их сто лет уж нет. Точнее их нет после того нападения Общества. Нам мало что удалось спасти. Как не с нами живёшь, — удивился было он, но потом махнул рукой, — Ася, мы смогли сохранить, лишь, несколько шатров и горсть медикаментов, — как маленькой разъяснял он мне, — с одной стороны мы стараемся прорвать оцепление, а с другой совершаем регулярные вылазки, чтобы забрать заныканное. Они были надёжно спрятаны, но у старого поселения, а там, во всю, обосновалось Общество. Так что даже если мы сегодня освободим себе дорогу, не факт, что сможем уйти. Вещи и еда — это мелочь, вот оружие и лекарства нам нужны. Мы с таким трудом их достаём, а вскрыть очередной Лагерь нам пока не под силу. Машины тоже там остались и их точно не забрать. Здорово мы раньше жили, но теперь сладкая жизнь закончилась. Ладно, отдыхай, — Риши потрепал меня по волосам, — сейчас придёт Кара. Постарайся изобразить максимально счастливое лицо.