Шериф
Шрифт:
— …У тебя сильное сердце, я вырежу его и съем сырым. Твоя сила станет моей, — с маниакальным блеском в глазах делится планами Самеди.
— На первом свидании?! — скалюсь я. — Не для тебя моя роза цвела!
— Ты любишь порох? Ха, я знаю кое-кого, кто тоже любит порох со своим ромом! — хохочет Франсуа. — Барон Каррефур, сожри его душу!
В ладони великана из арканы сплетается маленькая кукла.
Кукла вуду.
— Вижу, ты знаешь, что это такое, — радуется противник. — Не хватало
Рядом с ним материализуется очередной призрак, в центре которого парит алая капля.
Чья-то пуля. Моя щека!
Ускорившись Спуртом, стреляю, пытаясь помешать, но кровь соединяется с куклой, и по всему телу бегут мурашки. Словно, кто-то ходит по моей могиле.
В руке Самеди возникает длинная спица, сияющая арканой, и, не медля, он вонзает её в в мой симулякр. Грудь простреливает болью настолько же реальной, как если бы из неё сейчас торчал метр честной стали.
Кваз заливается низким грудным хохотом и продолжает тыкать спицей в разные части куклы. Немеет правая рука. Спазмом скручивает левую ногу. Споткнувшись, я лечу по земле, отскакивая от острых и неприятных осколков местной почвы. Со всей дури бьюсь о какой-то валун, а сзади настигает орда призраков.
Уже не думая, активирую Струны пустоты.
Они вырываются из тела и ближайшие духи перестают существовать. Наполненные арканой нити обращают их в ничто. Лишь немного не достают до грёбаного Франсуа.
Мои запасы арканы падают до совсем критических отметок. Я тратил её щедрой рукой за прошедшие минуты. Врубал Спурты и Глайды без остановки.
Какой-то юркий дух успевает прошмыгнуть между парочкой и пролетает сквозь меня. Дурнота вновь усиливается, норовя закрыть глаза. Если позволю ей, уже не проснусь.
Аркана. Ключ ко всему аркана!
Самеди разрывает дистанцию ещё сильнее, вгоняя спицу раз за разом в мою куклу. Дыхание сковывает, сердце пропускает удар.
Десница кажется пудовым. Я использую обе руки и с огромным трудом поднимаю револьвер с земли. Его ствол выписывает восьмёрки, а дуло соединяется с телом Кваза лишь на доли секунды.
Тот радуется, как ребёнок. Наслаждается собственным могуществом. Упырь.
— Да! Больше отчаяния! Давай же, паскуда! Больше паники, глупый ганфайтер!
— Сам ты, сука, файтер, — хриплю немеющими губами и активирую Дуплет. — А я Стрелок!
Реальная пуля бесполезно прошивает тело Самеди.
А через долю секунды её нематериальная копия делает тоже самое.
И, вздрогнув,
В его глазах плещется удивление. Недоверие. Непонимание.
Он же неосязаем и неуловим. Как?
Металл был бесполезен против его духов, зато Струны пустоты сработали великолепно. Почему? Потому что состояли целиком из энергии — из арканы. Точно так же обычные пули он глотал, как семечки, а Усиленные выстрелы, напитанные арканой, причиняли ему дискомфорт. Вот только там пропорция реального и нематериального оказалась маловата. В Дуплете же вторая пуля почти целиком была неосязаема, слеплена из арканы.
Громила делает ещё два неловких шага назад и заваливается на спину. Ладонь прижимается к груди, пытаясь остановить бурный алый поток.
Я усилием нашариваю Регенеративный инъектор ступени Е и вгоняю в бедро. Тепло бежит по венам, позволяя подняться на ноги. Покачнуться, чуть не завалившись, но подняться.
Ковыляю к Самеди шаг за шагом. Кажется, пешком через всю планету. Наконец, нависаю над ним и смотрю, как сереют мясистые чёрные губы. Как с каждым вдохом кровь выплёскивается изо рта и стекает в уголках губ по щекам.
Он пытается вытащить из кармана свой собственный шприц, но Усиленный выстрел перебивает запястье. Конечность падает на камни изломанной веткой под сдавленный крик боли.
Франсуа умирает в чужом мире, от руки того, с кем в обычной ситуации никогда бы не пересёкся. Сопряжение всех нас ставит раком, заставляя играть по новым правилам.
Десница подрагивает, но поднимается в моей руке. Щёлкает курок, и массивное дуло вбирает в себя налитый кровью глаз Тюремщика душ.
— Хаа… — он выплёвывает кровяной сгусток. — Посмотрим… как тебе… понравится… их компания…
Сощурившись, пытаюсь понять, что он там лопочет.
— Теперь… твоя… проблема!
— Твой бесплатный пробный период жизни окончен, — криво улыбаюсь и спускаю курок.
Пуля зарывается в глазницу Самеди, и тело здоровяка застывает.
Реальность снова мигает. Тьма сменяется днём. Солнечный свет заливает меня, застывшего над телом мёртвого Кваза. По ушам бьёт стрельба и вопли. Пороховые газы забивают обоняние.
Однако среди многообразия текста, застывшего перед глазами, моё внимание приковано к двум строчкам.
Самеди назначил вас своим преемником.
В связи со смертью главы форпоста Фритаун, должность главы переходит к вам.