Шерлок Холмс и узы крови
Шрифт:
Однако отец проигнорировал это замечание и, внезапно вскочив с кресла, начал хватать за руку то меня, то Армстронга, плача от радости и не переставая изумляться.
Он вновь рассказал нам, как Луиза за короткий промежуток своего пребывания в доме говорила с ним о вещах, известных только им двоим. Хотя Алтамонт в тот момент был потрясён её появлением, он не сомневался, что это была его дочь.
— А потом… потом… кое-что случилось. Произошло ужасное вмешательство… из-за которого она снова исчезла. — На его лице появилось суровое выражение, и он обвёл взглядом комнату,
Армстронг на заднем плане всё ещё улыбался, выражая несогласие, но больше не спорил.
Я кратко объяснил, как обстоят дела с Холмсом.
Эмброуз Алтамонт, одежда которого была в беспорядке, а волосы взъерошены, молча выслушал меня. Затем он заговорил строгим тоном. Вскоре я понял, что он обвиняет нас с Холмсом в том, что его дочь так быстро сбежала, а также в том, что её исчезновение сопровождалось насилием.
— Сэр, — запротестовал я, — ни Холмс, ни я не наносили удара молодому человеку, лежащему на вашей террасе!
Он энергичным жестом отмёл мои возражения:
— Конечно, нет. Вы не делали этого самолично. Но именно вмешательство, понимаете ли, стало причиной беды.
Я хотел было возразить, но он яростно замахал на меня руками.
— Существуют тёмные силы, так же, как и светлые. Меня предостерегали от подобных вещей, но я не слушал. Я не верил, потому что не видел. — Алтамонт сделал паузу, что-то обдумывая. — Вина лежит не только на вас, быть может, вы даже виновны меньше, чем я. Это я виноват, доктор Уотсон. Я должен проклинать день, когда вызвал сюда вас двоих, чтобы вы вмешались.
Наш клиент — теперь уже явно бывший — продолжил свою речь, выражая сильную озабоченность судьбой Абрахама Керкалди, о котором наконец-то вспомнил. Он строго предупредил меня, что все дальнейшие попытки помешать медиумам (очевидно, имелось в виду расследование) должны быть прекращены. Духи определённо разгневаны нашим враждебным вмешательством, и не без оснований.
Да, продолжал Алтамонт, очень неприятно, если с Холмсом случится что-то плохое, а с бедным молодым человеком — и того хуже. Он, отец Луизы, винит себя за то, что пригласил детективов.
Он остановил на мне взгляд фанатика.
— Вы теперь понимаете, доктор, что мы имеем дело с силами, с которыми нельзя шутить? Скажу вам, сэр, что больше всего опасаюсь, как бы из-за сегодняшнего вмешательства наша маленькая девочка не покинула нас навсегда!
Маделина Алтамонт снова издала вопль отчаяния.
Между тем мы с Мартином Армстронгом начали настаивать, чтобы вызвали полицию: ведь какое-то неизвестное лицо совершило акт насилия, который, скорее всего, будет иметь роковой исход. И кроме того, также имел место грабёж — слуга обнаружил это, пока мы спорили. Сейф в кабинете Эмброуза Алтамонта был вскрыт, и из него пропали драгоценности; правда, это были самые обычные вещи, не особенно дорогие.
К счастью, в Норбертон-Хаус имелся телефон.
Местная полиция прибыла на место через двадцать минут после звонка. Четверть часа спустя полицейские согласились со мной, что в данном случае необходимо прибегнуть к помощи
Прошло ещё четыре часа, и уже совсем рассвело, когда прибыла помощь из Скотленд-Ярда в лице инспектора Меривейла, которого я был искренне рад видеть.
Меривейл был довольно высокий тёмноволосый мужчина с проницательными синими глазами и маленькими усиками, которыми он явно гордился: инспектор часто приглаживал их пальцем. Мне было известно, что Холмс считает его одним из лучших молодых детективов Скотленд-Ярда. Появившись в Норбертон-Хаус, он немедленно подтвердил это мнение, временно отставив свидетелей, шумно требовавших, чтобы их выслушали, и очень серьёзно занявшись моими показаниями об исчезновении мистера Шерлока Холмса. К моему разочарованию, скоро стало ясно, что представитель Скотленд-Ярда не очень-то верит, будто Холмс исчез не по своей воле, и придерживается мнения, что тот появится сам, когда посчитает нужным.
Нет нужды говорить, что я не упомянул ни при ком, включая Меривейла, о подозрениях Холмса касательно вампиров, а также о том, как они подтвердились. Если моему старому другу понадобится помощь, я не смогу оказать её, сидя в сумасшедшем доме.
В ходе энергичных поисков вблизи дома не было обнаружено никаких следов незнакомцев, а также Холмса. По инициативе Скотленд-Ярда было отдано приказание доставить собаку. Через час после приезда Меривейла появилась собака со своим проводником, и я предоставил им кое-что из предметов туалета, которые Холмс привёз с собой из Лондона. Однако после того, как собака взяла след и пробежала по саду около двадцати ярдов, она вдруг остановилась и, жалобно заскулив, наотрез отказалась идти дальше.
Несмотря на то, что случилось с Керкалди, Меривейл выразил сомнение, что Холмсу грозит непосредственная опасность: медиумы, занимающиеся мошенничеством, как правило, не совершают насилия. Затем он добавил:
— Вы, доктор Уотсон, лучше других знаете, каков он. Вспомните фокусы, которые он с нами проделывал все эти годы.
Я устало покачал головой:
— Ничто из того, что произошло прошлой ночью, не было фокусом, инспектор. Во всяком случае, мы тут ни при чём.
Полицейские хотели сделать для Шерлока Холмса всё, что в их силах; однако, самым тщательным образом обыскав дом и сад, они так и не нашли никаких зацепок.
Мне пришла мысль, которой я из осторожности ни с кем не поделился: мощный вампир, даже когда он испытывает неудобство, унося с собой живую жертву, вряд ли оставит различимые следы, особенно после наступления темноты.
Именно в эту минуту я случайно бросил взгляд на одно из потемневших старых зеркал, висевших на стене в библиотеке. Увидев свои покрасневшие от бессонной ночи глаза, порванный рукав, засохшую кровь Абрахама Керкалди на руках и одежде, я вынужден был признать, что больше ничего не могу сделать. И что существует лишь один человек в целом мире, к которому можно обратиться за действенной помощью.