Шерлок Холмс и узы крови
Шрифт:
Я был абсолютно уверен, что ни на мгновение не выпустил руки соседей, но, несмотря на все наши предосторожности, кто-то вошёл в комнату.
В темноте можно было разглядеть лишь приблизительные контуры, но это была вполне материальная фигура молодой девушки в белом одеянии, ниспадающем свободными складками. Она неподвижно стояла на фоне центральной стеклянной двери. Я сидел как раз напротив, но, когда внезапно появилась эта фигура, не заметил, чтобы приоткрылась какая-нибудь из стеклянных дверей или были сдвинуты портьеры.
Я не мог ясно видеть мать Луизы, сидевшую справа,
Миссис Алтамонт принялась рыдать от радости, тихо причитая.
За столом начали перешёптываться, зашуршала одежда, руки сидящих резко задёргались, и это передалось по кругу. Ножки стульев заскребли по ковру. Мне показалось, миссис Алтамонт хочет вскочить на ноги, но тут незнакомка повелительным тоном произнесла:
— Не разрывайте круг!
В ту же секунду Ребекка судорожно сжала мою правую руку, и я сделал мысленную заметку, что рука Абрахама, сидевшего слева от меня, так и осталась безжизненной среди всей этой суматохи. Это было странно.
— Кто вы? — резко спросила Сара Керкалди, и в её голосе слышался страх.
Но меня ещё больше напугал тихий ответ:
— Я Луиза. Луиза Алтамонт.
Родители Луизы начали бормотать что-то нечленораздельное. Мартин Армстронг тоже хотел было заговорить, но сразу умолк, так что я не уловил даже первого слова.
Фигура в белом, вероятно принадлежавшая утонувшей девушке, всё ещё стояла у зашторенных стеклянных дверей. Теперь она слегка изменила позу и заговорила тонким голосом, запинаясь, словно в трансе. Казалось, она повторяет урок, заученный наизусть:
— Существует великое зло, которое должно быть исправлено, прежде чем я смогу обрести покой. Украденное сокровище, которое должно быть возвращено, отдано назад…
Неизвестно, чем бы завершилась эта декламация, но девушке не дали закончить. Её слова потонули в громких выкриках Маделины Алтамонт. Несмотря на увещевания Сары Керкалди, мать не могла или не хотела замолчать и прилагала все усилия, чтобы привлечь внимание дочери к своим вопросам.
Эмброуз Алтамонт, занимавший место между своей женой и Сарой, фактически оказался ближе всех к призраку, но сидел к нему спиной. Теперь мистер Алтамонт пытался повернуться к гостье, к которой обращалась с мольбами его жена. Это не совсем ему удалось, так как его справа и слева держали за руки. На фоне стеклянной двери, которая была ближе остальных к западу, я смутно увидел фигуру мужчины, привставшего со стула, и услышал его хриплый крик.
Мгновение спустя отец, вырвав руки у соседей, выпрямился во весь рост и, пошатываясь, направился к фигуре в белом. Как он рассказывал впоследствии, ему удалось коснуться руки Луизы. Он также смог заглянуть ей в лицо и услышать её голос. Быть может, она бормотала что-то связанное с одной тайной, которую знали только старшая дочь и отец.
Алтамонт вновь и вновь твердил её имя. Отца потрясло, что, вопреки всем его убеждениям, это действительно была его дочь, возвращённая благодаря спиритическому чуду.
Когда привидение ответило ему, мне
— Отец, со мной всё в порядке, в самом деле… за исключением того, что я… я не могу… — Девушка добавила ещё что-то, но я не расслышал.
Вскоре после того, как Алтамонт разорвал круг, тот окончательно распался. Я вскочил на ноги, и в ушах у меня зазвучали последние указания Холмса — мы заранее обсудили, что делать в случае возникновения хаоса.
Первым делом мне нужно было просто зажечь электрическую люстру. Я заранее заметил, где находится выключатель, он был на стене слева от меня, у двери, ведущей в коридор. Однако невозможно было выполнить моё намерение в темноте и свалке. Сталкиваясь с другими и натыкаясь на упавшие стулья, я потерял ориентацию и тщетно искал выключатель, шаря по стене.
Ночная тишина нарушилась мужскими и женскими возгласами. Мартин Армстронг, сидевший между Ребеккой и миссис Алтамонт, позже рассказывал, как его потряс невероятный факт: женщина, которую он любил, вовсе не умерла, а стоит живая в одной с ним комнате. Мартин весь подобрался и изготовился к гигантскому прыжку в сторону Луизы. Он был исполнен решимости любой ценой не дать ей исчезнуть…
Посреди всей этой суматохи Абрахам Керкалди выкрикнул:
— Стойте! Я вижу… — Он издал вопль невыразимого ужаса. Но минуту спустя голос медиума зазвенел с новой силой: — Стойте! Среди нас создание ада!
Керкалди прокричал гостю с того света:
— Возвращайся в свою могилу!
Я услышал отчаянный вопль Мартина Армстронга, раздираемого эмоциями, он перекрыл шум в комнате.
А ещё можно было расслышать голос Шерлока Холмса, властный и пронзительный; он призывал к спокойствию и уговаривал присутствующих оставить в покое ту, что явилась к нам. Но, увы, никто ему не внял.
Армстронгу удалось добраться до Луизы, и он попытался удержать её, крича, чтобы зажгли свет. Но с нечеловеческой силой и решимостью, которую Армстронг счёл необъяснимой, гибкая девушка вывернулась из его рук.
К этому времени родители Луизы тоже изо всех сил вцепились в таинственную гостью, словно надеясь отнять у Смерти её добычу.
Голос девушки, звучавший в темноте, разрывал сердце:
— Мама. Отец…
У меня сложилось впечатление, что ожившая девушка бьётся в муках, пытаясь чего-то добиться. Она силилась внушить родителям, что нужно что-то сделать для того, чтобы те, кто недавно ожил, и в частности она, смогли обрести покой. Родители Луизы должны это сделать для её блага.
— Существует древнее зло, которое нужно исправить. — И Луиза — а я всё больше убеждался, что это она, — словно под сильным нажимом без конца повторяла эти слова: — То, что было украдено, нужно вернуть…
И вдруг голос девушки прервался. Она, окружённая теми, кто больше всех любил Луизу Алтамонт при жизни, резко повернулась и вырвалась из их рук.
Все стеклянные двери были закрыты, и всё же она каким-то непостижимым образом, не сдвинув ни одну складку тяжёлой материи, прошла сквозь них и очутилась во дворе.