Шерлок Холмс идет по кровавым следам
Шрифт:
Его губы раздвинулись в коварной ухмылке, обнажив клыки. Перед нами стоял улыбающийся проклятый злодей, которого описал нам Ван Хельсинг, но было нечто такое в графе Дракуле, что не передать никакими, самыми выразительными словами. То была аура абсолютного зла, исходящая от этой твари — именно твари. Восстав из мёртвых и отрицая смертность, он лишил себя права называться человеком.
Быстрым неистовым движением он откинул плащ и распахнул перед рубашки, обнажив под ней белую, как алебастр, плоть. Нежно приподняв голову девушки одной рукой, он провёл острым ногтем указательного пальца другой руки поперёк
— Давай, дорогая, пей.
С нелепой нежностью он прижал лицо девушки к своей груди, положив ей правую руку на затылок, а она принялась жадно пить текущую из раны кровь.
Я почувствовал приступ тошноты, остолбенев на месте при виде этого отвратительного и унизительного спектакля. У Дракулы был невозмутимый решительный вид, на губах его играла злорадная улыбка, а девушка, лепеча что-то от удовольствия, пила его кровь.
Это была сцена из Бедлама.
— Теперь мы одно целое, любимая, — проговорил он, и голос его разнёсся по слабо освещённой комнате. — Плоть от плоти моей, кровь от крови моей. Наш союз скреплён кровью, а кровь — это жизнь.
Он на миг замолчал, а затем без предупреждения оттолкнул голову девушки от своей груди. С её губ стекала кровь, капая на пол.
— Благодарю тебя, мой повелитель, — в экстазе вскричала она.
С затуманенными от наслаждения глазами она облизывала губы, пытаясь впитать как можно больше жизненной силы.
После этой непотребной демонстрации своей власти Дракула с ликованием воззрился на нас.
— Свершилось. Она моя, — просто произнёс он.
Моё отвращение сменилось яростью, но кипевшая во мне ярость была бессильной. Это существо играло с нами, дразнило нас своим могуществом, и мы ничего не могли с этим поделать. Я взглянул на Холмса, но ничего не смог прочесть на его напряжённом застывшем лице. Можно было только догадываться, о чём он думает, стоя лицом к лицу со своим самым грозным противником.
— В этих краях я получил всё, что желал, — говорил Дракула, поглаживая волосы девушки. — Пора отправляться на новые пастбища вместе с моей невестой. Мейнстер организовал нашу отправку в Лондон, а оттуда — кто знает, где я продолжу свою деятельность? Видите ли, джентльмены, я совершаю крестовый поход. Я покинул дом в горах Трансильвании ради миссии — распространить культ восставших из мёртвых. Я намереваюсь путешествовать по свету, создавая колонии мне подобных, с тем чтобы легион восставших из мёртвых разрастался и в конечном счёте стал властвовать над всем сущим.
Мы с Холмсом стояли в молчании, слушая, как Дракула упоённо предаётся своим безумным мечтаниям.
— Однако перед отъездом я намерен разделаться с вами, Шерлок Холмс, и вашим настырным помощником. В последнее время вы нарушаете мои планы. Вы уничтожили трёх моих агентов, включая и новообращённого Стэплтона. Так что вполне справедливо будет уничтожить и вас тоже.
Его лицо исказилось в ужасной гримасе, а в свете пламени камина блеснули злобные клыки.
— Так приятно принимать вас здесь, — продолжал он, вновь переходя на любезный тон, от которого мурашки шли по телу. Радушным жестом он протянул вперёд руки, но затем, сжав кулаки, поднёс их к лицу. — У меня редко бывает
Холмс сдержанно поклонился и впервые обратился к графу. Он говорил непринуждённо, но я-то знал, что эта лёгкость даётся ему непросто. Я знал также, что, когда он говорит в такой манере, то наверняка можно ждать подвоха. Его слова вселили в меня надежду. Может быть, подумал я, интеллектуальные достоинства моего друга смогут противостоять чёрной злобе Дракулы.
— Благодарю за комплимент, граф, — промолвил Холмс. — Могу я ответить вам тем же, сказав, что за всю свою короткую жизнь, которую я посвятил борьбе со злом и несправедливостью, я никогда не встречал противника столь злобного, порочного или… столь жалкого, как вы.
Торжествующая улыбка слетела с губ Дракулы.
— Жалкого? — воскликнул он, и его рокочущий голос заполнил высокое помещение. — Жалкого? — повторил он с сумрачным выражением лица.
Теперь пришёл черёд Холмса улыбаться.
— Некогда благородный и удачливый воин вынужден влачить существование обыкновенного преступника, таиться в тени, бояться солнечных лучей и, чтобы поддержать это подобие жизни, пить кровь смертных. Вы заявляете о бессмертии, граф Дракула, но какую же высокую цену приходится вам платить за это убогое существование. Мне действительно вас жаль.
Когда Холмс произнёс последнюю фразу, глаза графа неистово запылали, а ноздри затрепетали от гнева.
— Как вы смеете жалеть меня! — делая шаг к моему другу, прорычал он.
Но тут же остановился на полпути, быстро совладав с гневом и разразившись неискренним смехом.
— Шерлок Холмс, — ледяным высокомерным тоном произнёс он, — я — граф Влад Тепеш Дракула. Я командовал великими армиями за сотни лет до вашего рождения и прожил столетия. Я победил смерть с помощью роскошного эликсира жизни, который пью свободно, когда только пожелаю. Ещё долго после того, как вы будете гнить в земле, я по-прежнему буду здесь править ночью — повелитель восставших из мёртвых. Приберегите вашу жалость для себя, Шерлок Холмс.
— И всё-таки вы меня боитесь, — тихо молвил Холмс.
— Я? Боюсь вас?
Граф насмешливо фыркнул.
— Тогда зачем меня убивать?
— Потому что вы расстраиваете мои планы. Я уничтожу вас, как уничтожают надоедливое насекомое.
— Значит, вы меня не боитесь?
— Нет такого смертного, которого бы я боялся.
Быстрым проворным движением Холмс извлёк из складок пальто пистолет и нацелил его в сердце Дракулы.
— Вы по-прежнему меня не боитесь? — холодно спросил он.
Карлик поднял винтовку и направил её на Холмса, но Дракула остановил его.
— Не надо, Мейнстер, — отрывисто произнёс он, а затем вновь обратил внимание на Холмса. — Вы рассчитываете уничтожить меня с помощью этой жалкой человеческой игрушки? Вы меня разочаровали, Шерлок Холмс. Я ожидал, что вы будете лучше оснащены для встречи с тем, кто сидит по левую руку от дьявола. Вы угрожаете мне простым пистолетом? — Он издал гортанный смешок. — Вы увидите, что я неуязвим для такого жалкого оружия.