Шерлок Холмс идет по кровавым следам
Шрифт:
— Признаюсь, что в этом деле недооценил вас, граф. Ну а теперь мы поменялись ролями.
Голос Холмса оставался спокойным и уверенным, и я вдруг понял почему. Я тоже недооценил своего друга, полагая, что он станет угрожать Дракуле обыкновенной пулей. Мне вспомнился наш обед с Ван Хельсингом, когда профессор произнёс такие слова: «Серебряная пуля, пущенная прямо в сердце, уничтожит вампира».
Холмс взвёл курок пистолета, и в тот же миг Дракула, почуяв реальную опасность, отступил, выставив вперёд руку для защиты. Холмс выстрелил, но я сразу догадался, что пуля не достигнет цели. Каким-то необъяснимым
На долю секунды мне показалось, что выстрел совсем не задел Дракулу, но тот с воплем схватился за левую руку. Кровь текла из ладони — именно туда попала пуля моего друга.
Казалось, в следующие несколько мгновений произошло много всяких вещей. Мы, как персонажи «живой картины», вдруг ожили, начав двигаться как заведённые. Как только прозвучал выстрел, Мейнстер вновь поднял винтовку. Поскольку он сосредоточил внимание на Холмсе, я сумел вытащить револьвер и без колебаний всадил две пули в его тело. Обыкновенные пули легко расправились с карликом.
Между тем граф, пошатываясь, ходил взад-вперёд на нетвёрдых ногах, воя, как раненый зверь, и сжимая повреждённую руку. Девушка поскуливала рядом, отчаянно пытаясь обнять его. Эти попытки становились более настойчивыми, и Дракула повернулся к ней с гневным воплем.
— Пошла прочь! — прорычал он, выплёвывая слова ей в лицо.
Эта резкая отповедь заставила девушку истерически разрыдаться. Она бросилась на колени и прижалась к графу ещё крепче. По её щекам струились слёзы. Подняв взгляд на Дракулу, она умоляла его позволить ей остаться рядом.
Зарычав от ярости, он схватил девушку здоровой рукой и отшвырнул от себя. И такова была сила этого броска, что девушка ударилась о стену около камина. Послышался резкий звук от удара головы о каменную кладку, и, к своему ужасу, я увидел, как она, потеряв сознание, свалилась вбок, прямо в камин. Когда она рухнула на горящие поленья, на неё жадно набросились прожорливое жёлтое пламя, и сразу вспыхнуло её платье. Боль привела девушку в чувство, и, задыхаясь от ужаса, она отчаянно пыталась выбраться из огня. Я поспешил на помощь к девушке, но, вспомнив, в кого она превратилась, остановил себя. Я в оцепенении смотрел, как она, широко раскрыв глаза, беспомощно корчится от боли, а пламя охватывает всё её тело. Слабые крики девушки потонули в рёве и шипении пламени, и безжалостный огонь поглотил её.
Самое жуткое воспоминание об этой скорой и ужасной кремации — когда огонь погас, я увидел, как из пепла выглядывает её почерневший череп в отвратительном смертельном оскале. При виде этой сцены я испытал лишь боль, вспоминая хрупкое создание, с которым познакомился в академии, — молодую невинную девушку, заражённую порочным вампиризмом.
Пока я, как заворожённый, наблюдал за ужасающей кончиной Кэтрин Хантер, граф Дракула ходил по залу, прижав к себе раненую руку, которая постепенно становилась тёмно-фиолетовой.
Холмс с насторожённой улыбкой наблюдал за графом с безопасного расстояния.
— Чистота пули начинает распространяться, — предостерёг он. — Скоро рука отсохнет и разложится. Постепенно всё ваше тело будет охвачено добродетелью.
— Чёрт бы вас побрал, Шерлок Холмс! — прокричал вампир, черты которого
После чего он, спотыкаясь, вышел из комнаты.
Мы прошли вслед за ним в холл, где он остановился, в отчаянье глядя по сторонам. Из раны всё ещё сочилась тёмная кровь. Вдруг его взгляд упал на пару средневековых секир, висевших на стене, и он направился к ним. Испытывая омерзение, я догадался, что он собирается делать.
— Нам следует его остановить! — прокричал я.
— Нет! — воскликнул Холмс. — Несмотря на рану, он гораздо сильнее нас обоих.
Итак, мы, беспомощные зрители, оцепенев от ужаса, смотрели, как Дракула выдернул одну из секир со стены и, не колеблясь, с силой опустил её на запястье, отсекая раненую кисть.
Немного потоптавшись на нетвёрдых ногах, он издал сдавленный стон, который перешёл в раскатистый каркающий смех. Затем он отодвинул от себя кровоточащий обрубок. Итак, ему удалось предотвратить распространение чистоты серебряной пули на другие части тела.
Отрубленная кисть сильно дёрнулась, а потом медленно почернела, съёжилась и высохла у нас на глазах. Плоть исчезла с костей, которые, в свою очередь, рассыпались в прах. Прошло несколько секунд, и от отрубленной кисти осталась лишь маленькая горстка серого пепла.
Размахивая секирой, Дракула повернулся к нам лицом. В глазах его вновь зажёгся победный огонёк.
— Будьте вы прокляты, Шерлок Холмс, — молвил он, со страшной силой метнув секиру в моего друга.
Удар был точным, и, если бы Холмс в последнюю секунду резко не отпрянул в сторону, то попал бы в цель. Тем не менее удар пригвоздил к дубовой панели часть его пальто. Я бросился на помощь к другу, но он без труда выдернул оружие из стены и освободился. Обернувшись, мы увидели пустой холл и распахнутую входную дверь.
— Пошли, Уотсон. Начинается последний акт драмы. Дракула сбежал. Он направится в одно из своих убежищ на пустоши. Необходимо выследить его, а на рассвете мы сможем навсегда разделаться с этим злодеем. Если сейчас мы потеряем его след, все наши усилия окажутся напрасными.
Глава двадцать четвёртая
ЕЩЁ ОДНА ЖЕРТВА ВЕРЕСКОВОЙ ПУСТОШИ
Мы выскочили из замка вовремя, чтобы увидеть, как граф с развевающимся за спиной плащом убегает по тёмной аллее. Мы помчались за ним, но, добежав до ворот, он исчез из виду.
— Где он? — задыхаясь, спросил я, тщетно вглядываясь в темноту.
— Смотрите! — воскликнул Холмс, указывая на чёткие следы Дракулы на снегу.
Свернув с дороги, они пересекали белую холмистую пустошь в направлении Чёрного Столба.
— Пошли, Уотсон. Нельзя упустить его, — настойчиво повторил Холмс.
И мы вновь отправились в погоню за нашим нечестивым противником.
Я последовал за другом, и вскоре мы уже шли по колено во влажном снегу. Мы продвигались медленно и с большим трудом, поскольку от снега намокла наша одежда и обувь и холод сковал ноги. Постепенно мы вышли на более возвышенное место, где снег лежал наносами, и оставались участки почти без снега, что помогало нашему продвижению вперёд. Теперь небо посветлело, и я с некоторым удивлением догадался, что наше приключение длилось почти всю ночь и скоро над пустошью рассветёт.