Шерлок Холмс против марсиан
Шрифт:
– Итак, господа, – от смущения Уоллес спрятался за завесой ароматного дыма, – дело это представляется мне странным до чрезвычайности. Уже тот факт, что двенадцать боевых треножников марсиан были остановлены и частично уничтожены совершенно непонятным способом, достоин самого пристального внимания. Осмотрев место сражения, я поначалу предположил, что против марсиан было использовано неизвестное нам чрезвычайно мощное оружие. Но ряд обстоятельств, а также некоторые весьма странные находки, приобщенные к вещественным доказательствам, намекают на сверхъестественную
3. Ведьма
– Ведьма! Ведьма!
Том оглянулся. К нему спешила миссис Трелони.
Миссис Трелони была эмансипанткой. Том не знал, кто такие эмансипантки, но слышал, что они хотят играть в крикет, забивать сваи и заседать в парламенте. Насчет парламента и крикета у Тома не было своего мнения, а сваи при телосложении миссис Трелони можно было забивать одной левой, не спрашивая отдельного разрешения. Жена торговца скобяными изделиями, человечка боязливого и тщедушного, мать троих детей, лишенных права голоса еще в колыбели, Анна Трелони забрала в семье полную власть. Как правило, она носила белую блузку в комплекте с юбкой и жакетом из темной шерсти – костюм этот миссис Трелони гордо называла «либерти». Но сегодня рупор свободы без видимой причины изменил старым привычкам и разоделся, как на праздник. Летнее прогулочное платье из репса, отделанное бедфордскими кружевами машинной работы, дополнялось зонтиком и шляпкой, похожей на цветущий куст шиповника.
– Ведьма! Том, дружок, ты же сказал им, что миссис Лиггинс – ведьма!
В дружки Рэдклифа зачислили впервые. Обычно для миссис Трелони он был «тем громилой».
– Я… – начал было Том.
Но миссис Трелони, по выражению лица Рэдклифа догадавшись, что грузчик не выполнил важнейшую из задач современности, уже потеряла к Тому всякий интерес.
– А вы, мистер Леннон?
Возница меланхолично сплюнул под копыта лошади. Лошадь, охваченная еще большей меланхолией, переступила с ноги на ногу и фыркнула.
– Вам должно быть стыдно, миз Трелони, – Том постарался вернуть себе самообладание. Однажды миссис Трелони при помощи зонтика накрепко вбила ему в голову, что обращаться к ней стоит, используя прогрессивное слово «миз», а никак не ретроградное «миссис». С тех пор Рэдклифу стоило большого труда вовремя вспомнить, как именно надо именовать миссис – тьфу ты! – миз Трелони.
– Мне? Ах ты, грубиян! Угнетатель!
– Ведьма? Как интересно! Разрешите представиться, дорогая миз Трелони: Шерлок Холмс. Я с радостью выслушаю вас насчет ведьмовства миссис Лиггинс.
Том не заметил, когда мистер Холмс в сопровождении доктора и капитана Уоллеса вышел из управления. В любом случае, Рэдклиф чертовски обрадовался: тяжесть беседы с бешеной эмансипанткой теперь ложилась на плечи образованных джентльменов, освобождая несчастного грузчика. Отступив в сторону, он вздохнул, чувствуя себя тупицей. Вот мистер Холмс, к примеру, с первого раза запомнил обращение «миз». На то и джентльмен, чтобы все запоминать без побоев.
– Вы! – зонтик миз Трелони уставился на Холмса. – Большая
– Из Суссекса, – уточнил Холмс, мило улыбаясь.
– Вы приехали вынюхивать? Ну так я вам дам хороший след!
– Ведьма, – в беседу вмешался доктор. – У вас есть доказательства?
– У меня хватит доказательств на смертный приговор! – кажется, миз Трелони забыла, что миссис Лиггинс была уже вне юрисдикции земных судов. – Знаете, с чего мы начнем? С самого дорогого, что есть в мире! С наших детей!
Том обратил внимание, как вздрогнул мистер Холмс. Если верить доктору, удивительный пасечник так любил детей, что эта тема была для него крайне болезненной.
– Она сказала моему Джону, что за ним придет Лентяй Лоуренс! И все из-за какого-то паршивого шиллинга, который Джонни якобы у нее украл. Представляете? Лентяй Лоуренс!
– Он пришел? – Холмс достал блокнот и карандаш. – Я имею в виду, Лентяй Лоуренс?
– Да! Он обернулся жеребенком и полчаса гонял моего несчастного Джонни по саду. Мы нашли его лежащим под вишней, совершенно без сил!
– Жеребенка?
– Джонни! А крошка Пэг? Эта ведьма пригрозила ей тварью Зубы-как-Борона!
– Без причины?
– Разумеется! Речь, правда, шла о белье, сорванном с веревки и оброненном в грязь, но крошка Пэг тут совершенно ни при чем. Уверяю вас! Дитя не склонно к буйным шалостям и проказам…
– Вернемся к Зубам-как-Борона. Надеюсь, ваша дочь жива и здорова?
– Слава богу! Но она потеряла сон. Ей чудится, что ночью из-за двери подвывают.
– Членораздельно?
– Вполне!
– Что именно подвывают из-за двери, миз Трелони?
– «Принесите ее мне! Я накормлю ее пеплом и кислым молоком!» Пэг утверждает, что днем тварь прячется в чулане под лестницей. Я проверяла, там никого нет. Но это ничего не значит! Она ведьма, говорю вам! Вы знаете, как ее зовут?
– Тварь? Вы сами сказали: Зубы-как-Борона.
– Миссис Лигинс!
– Звали, – вполголоса поправил Том. – О покойниках говорят: «звали»…
– Молли! – миз Трелони пропустила реплику грузчика мимо ушей. – Ха! Какая она Молли? Я выясняла: она – Мельхиора! Ну разве есть такое христианское имя – Мельхиора?! Вот и викарий Симпсон говорит…
– Есть, – возразил Холмс, делая записи. – Так звали одного из трех волхвов, пришедших поклониться младенцу Иисусу. Об этом упоминает Беда Достопочтенный, автор «Церковной истории англов». Впрочем, я никогда не слыхал о женской форме этого имени.
Зонтик вознесся к небу:
– Я не знаю, что там написал ваш Беда, – шляпка эмансипантки сбилась на затылок, верхняя пуговица блузки грозила вот-вот отлететь, – но порядочную женщину не могут звать Мельхиорой! Ради счастья и благополучия наших детей…
– Благодарю вас, миз Трелони. Вы нам очень помогли.
– Вам? Надеюсь, вы не имеете в виду этого солдафона Уоллеса, и уж тем более грубияна-грузчика?
– Я имею в виду моего друга, доктора Ватсона.
– Доктор! – обрадовалась миз Трелони. – Доктор, у меня все время чешется ухо! К чему бы это?