Шерлок Холмс в Америке
Шрифт:
Глава двадцать третья
Вы нам скажете, что вы сделали с руническим камнем
Через пять дней после памятной встречи с шерифом Бемом на зерновом элеваторе в доме Кенсингтона в Александрии состоялось небольшое собрание. Помимо самого хозяина и его супруги, в нем приняли участие Холмс, я, Шэдвелл Рафферти и Эйнар Блеген, то есть все основные участники дела о руническом камне, оставшиеся в живых, – за исключением Нильса Фегельблада, наотрез отказавшегося прийти, Муни Вальгрен, предпочитавшей уединение в своей комнате, и миссис Комсток, у которой нашлись более важные
Мы собрались послушать, как Холмс подводит итог дела о руническом камне, о котором к тому моменту трубили уже все газеты вплоть до Нью-Йорка. Обнаружение тел Густава Бема и Билли Свифта на зерновом элеваторе фермы Фэрвью вызвало фурор среди общественности. Получив анонимное сообщение (разумеется, от Холмса), власти обыскали элеватор через два дня после роковой схватки с шерифом. Бем был найден там, где мы его оставили. Труп Билли Свифта обнаружили на дне ямы, погребенным под зерном и мусором. Вскрытие показало, что, несмотря на множественные ушибы, умер он от удушья, после того как свалился в яму. Холмс считал, что юношу столкнул шериф Бем.
Но самая интересная, с точки зрения Холмса, новость касалась Блегена и Фегельблада. Оказывается, эта парочка пустилась в бега и пряталась на заброшенной ферме к югу от Холандберга, поскольку боялась за свою жизнь. Но в день нашей поездки на Фэрвью один внимательный мальчик из соседнего дома заметил беглецов. Их заключили под стражу, и в тюрьме Блеген поведал очень любопытную историю. Фегельблад, напротив же, решительно отказывался говорить.
Их освободили только после того, как в доме Бема были найдены улики, указывающие на его вину, а именно: письмо Карлу Лунду с обещанием доставить камень, расписки и документы, свидетельствовавшие, что Бем проиграл в карты почти десять тысяч долларов, ну и, наконец, пропавшая записная книжка Магнуса Ларссона. Однако властям так и не удалось отыскать доказательства причастности миссис Комсток к преступлению, хотя ее и вызывали на допрос.
Поскольку леди невозможно было предъявить обвинения, то по официальной версии центральной фигурой был шериф Бем, который вместе с Биллом Свифтом убил сначала Вальгрена, а потом и Ларссона, чтобы заполучить рунический камень. Впоследствии сообщники встретились на зерновом элеваторе, чтобы обсудить ситуацию с камнем – который, к слову сказать, так пока и не нашли, – и повздорили. Свифт застрелил Бема, поскольку рядом с телом Билли валялся пистолет сорок четвертого калибра, из которого сделали пять выстрелов. А как же умер сам Свифт? Власти склонялись к мысли, что всему виной оказалась простая беспечность или же, испугавшись шума, который наделал обрушившийся бункер, парень случайно упал в яму. Хотя Билли и получил в итоге смертельные ранения, но до того, как задохнуться, он несколько раз выстрелил из пистолета в надежде позвать на помощь. Это объясняло, почему в оружии не хватало пяти патронов.
– Я бы и сам не придумал сценария глаже, – сказал Холмс, когда мы выслушали подробности из уст Рафферти, дружившего с шерифом округа Клей в Мурхеде, а потому державшего нас в курсе всех нюансов официального расследования. – К примеру, я не сомневаюсь, что мистер Свифт и впрямь палил из пистолета, когда шериф Бем столкнул его в яму. Мы никогда не узнаем, как именно мистер Билли встретил смерть, но убили
Теперь, когда мы наслаждались кофе, чаем и божественным сахарным печеньем, приготовленным миссис Кенсингтон, события на элеваторе начали казаться ночным кошмаром – они все еще будоражили воспоминания, но остались в прошлом. Главным центром нашего внимания было дело в целом и Эйнар Блеген как основной свидетель. Бывший священник провел четыре дня с Фегельбладом в окружной тюрьме, пока власти пытались разобраться в событиях, с которыми было связано их исчезновение. Блегена отпустили только вчера, и Холмс с Рафферти пригласили его рассказать свою историю. Блеген не особенно жаждал посещать наше собрание, но после «не слишком дружественных увещеваний», как это назвал Рафферти, согласился присоединиться к нам.
Стоя в центре гостиной Кенсингтона лицом к собравшимся, словно дирижер маленького оркестра, Холмс произнес:
– Что ж, давайте начнем с самого камня, мистер Блеген. Расскажите, как и когда вы с мистером Вальгреном сделали надпись.
Блеген, нервно потиравший руки, взглянул на Холмса своими совиными глазами и пробормотал:
– Это была просто шутка. Невинная шутка. А вот потом все вышло из-под контроля.
– Пожалуй, это преуменьшение века, – хмыкнул Холмс. – А теперь подробнее, пожалуйста.
– Ну, два года назад зимой у Олафа появилась эта идея. Он решил, что будет забавно всех облапошить, как он выразился. Поскольку я немного знаком с рунами, Олаф попросил меня помочь. Я не увидел в этом ничего плохого, поэтому мы взяли камень, который он недавно нашел на пастбище, и принялись за работу. Я сочинил подходящий текст и подготовил трафарет, чтобы Олаф выдолбил надпись долотом.
– Руническая надпись, которую я обнаружил в ячейке, была, как я понимаю, черновиком, – сказал Холмс.
Блеген был настолько поражен этим сухим замечанием касательно его личного сейфа, что на какое-то время потерял дар речи, а потом промямлил:
– Но как… как вам удалось?..
– Это неважно, – перебил его Холмс. – Достаточно сказать, что мне о вас все известно, мистер Блеген, и вам стоит об этом помнить. Знания – моя профессия. Прошу, продолжайте.
Блеген поерзал на стуле и потеребил воротник потрепанного пальто; было видно, что ему не по себе. Наконец он снова заговорил:
– Прошлой весной… то есть весной тысяча восемьсот девяносто восьмого года мы отволокли камень на холм, вырыли яму и поместили монолит между корней молодого деревца.
– Но как вам это удалось? – спросил Рафферти.
– Олаф соорудил своеобразный рычаг – он был очень хорошим механиком – и раздвинул корни так, чтобы втиснуть камень. Трудная работенка, но Олаф решил, что будет забавно, когда он осенью выкопает камень.
– Кто-то еще, кроме вас и мистера Вальгрена, знал об этой шутке? – уточнил Холмс.
– Нет, только мы двое. Даже Нильс не знал, а они с Олафом дружили.
– Хорошо. Продолжайте.
– Думаю, вы в курсе, что было дальше. После того как Олаф выкопал камень, считая, что таким образом просто подшутит над местными, явился Магнус Ларссон и завел разговор об артефакте.