Шерлок Холмс. Дыхание Бога
Шрифт:
— Бросьте, — с улыбкой ответил Кроули. — Был бы я практикующим магом, если бы не ждал вас?
Я вежливо улыбнулся.
— Но я полагал, мой коллега, мистер Шерлок Холмс, связался с вами.
— Ничего подобного, — проговорил Кроули, как мне показалось, с некоторым раздражением. — Более того, теперь уже вряд ли свяжется… Я думал, что он приедет с вами.
— Срочное дело потребовало его возвращения в Лондон. Но он намерен присоединиться к нам, как только позволят обстоятельства.
— О да, вот что значит оказаться во власти важных дел…
— Может, он просто устал от нашего общества, — сказал
— Мне очень хорошо известно, кто вы, — заверил Кроули, пожимая руку.
— Неужели? Я польщён. — Карнакки снова устроился у камина. — Знаете, вам грозит серьёзная опасность.
— Профессиональный риск.
— Послушайте, — наконец подал голос Сайленс, — вы не должны так легкомысленно к этому относиться. Мы считаем, что над вами нависла величайшая угроза.
— Не сомневаюсь, — ответил Кроули. — Благодарю за беспокойство, но ваше предостережение, хоть и сделано из лучших побуждений, излишне. Давайте сначала поедим, а потом вы узнаете, сколь хорошо я сознаю опасность своего положения. Последние несколько дней мой дом находится в осаде.
Глава 17
Интермедия:
РАССКАЗ АЛИСТЕРА КРОУЛИ
Я не жил в этом доме много месяцев. Да и вообще купил его у предыдущего владельца для проведения одного ритуала.
Моя жизнь здесь мало чем отличается от той, которую я вёл в Лондоне последние два года. Вы, вероятно, кое-что обо мне знаете. Позвольте только сказать, что, несмотря на возраст, моё продвижение в иерархии герметического ордена «Золотая заря» можно назвать стремительным. Я был инициирован всего два года назад, однако теперь, благодаря собственным исследованиям и опеке великого Арнольда Беннета, признан выдающимся адептом в стране.
Скажу честно, джентльмены, орден не таков, каким мог бы быть. Своей репутацией он обязан строгой секретности и магическим талантам его членов. Нет ничего интереснее, чем запертая комната, вы согласны? Это возбуждает, и мы невольно готовы поверить, что там происходят самые загадочные вещи.
Возможно, именно тяга к таинственности стала причиной беспокойства некоторых моих товарищей по ордену. Нашлись те, кому не понравилась моя дружба с Арнольдом. Они заявили, что мы предаём доверие ордена и проявляем интерес к делам, которые нас совершенно не касаются. Что я мог на это сказать?.. Несмотря на все свои высокопарные декларации, орден — всего лишь горстка предсказуемых ничтожеств, из тех, что образуются, когда группа людей настаивает на своей исключительности. Я не желаю им зла, совсем наоборот. Но теперь стало ясно, что мои чувства к ним далеки от взаимности.
Оставив Лондон, я искал мирной жизни в этом поместье с видом на Лох-Несс. Здесь, в сельской местности, я чувствую себя как дома. Всё, чего я хотел, — это быть принятым в местную общину. И, рад сообщить, достиг определённых успехов, хотя и не без нескольких фальстартов… Кстати, я должен угостить вас местным ликёром в обмен на молчание! Здесь ещё живут люди, которые боятся сборщиков налогов…
Всё своё свободное время я проводил на озере. Ловил лосося или просто прогуливался — уверяю вас,
И в эту жизнь вмешались мои бывшие товарищи по ордену. Дело вот в чём. Существует небольшая группа адептов, которых не устраивают цели ордена. Тут я мог бы им посочувствовать; но власть для них превыше обретения знаний и собственного совершенствования через магию. Они хотят поставить страну на колени. Конечно, такая задача им не под силу — у них недостаёт ни ума, ни энергии, — но они обладают достаточными знаниями, чтобы нанести большой вред. И вы уже знаете, на что они способны.
Естественно, многие из нас высказывались по этому поводу, настаивая на том, чтобы идиотов вычистили из рядов ордена и отправили в сточную канаву, где им и место. Но, увы, у них хорошие связи внутри организации. Они даже пользуются расположением Мазерса, а Мазерс — один из основателей ордена, он близок к тому, чтобы стать лидером. Последняя угроза в мой адрес, которую я с презрением проигнорировал, исходила именно от него.
На днях я устроил для нескольких друзей рождественский приём. Тогда это и случилось. Знаю, знаю, вы скажете, что такой человек, как я, не должен тратить своё время на подобные празднества, но по сути они языческие, и я люблю подарки!..
Мазерса я не приглашал, но, когда он вдруг приехал, принял его со всеми почестями. Когда-то мы были дружны, и в первый год моего пребывания в ордене он мне очень помог.
— Сэмюель, какой сюрприз! — поприветствовал я его у входа.
За аперитивом Мазерс был очень милым собеседником. В гостях у меня собралась смешанная компания: парочка местных; конечно, бедная Лаура (она так мне предана); Хилари Де Монфор с молодым другом — забыл его имя, по-моему, он грек или турок… Достаточно для вечера, но маловато для званого ужина.
Разумеется, был приглашён волынщик (я сторонник соблюдения церемоний). В общем, всё шло замечательно.
Мы сели за стол. Вилкинсон превосходный повар, и я надеялся, что этот вечер принесёт примирение. Но потом подали десерт.
То было безобидное лакомство — ревеневый силлабаб. Когда же гости приступили к еде, за столом началась паника. Сливки забурлили, как горячая грязь; один джентльмен успел проглотить целую ложку десерта, магия подействовала на его внутренности, и он закричал. Насколько я знаю, сейчас он идёт на поправку, но в тот вечер его рвало кровью в таком количестве, что мы думали, бедняга и получаса не протянет.
Тошнотворная гадость переполнила его внутренности и начала капать на стол, прожигая скатерть и въедаясь в дерево. Нам ничего не оставалось, как вынести стол во двор и сжечь.
Мазерс только посмеивался, так как это, безусловно, была его игра. Мы стояли на лужайке и наблюдали, как пузырится в огне эта мерзость.
— Маленькая шутка, — проговорил Мазерс; его тонкий голос потрескивал, как угли в костре. — Но в ней подсказка. Вы — цель, молодой человек. Вы сделали себя целью — образно говоря, сами нарисовали мишень на своей груди. И вы нигде не сможете спрятаться: ни здесь, ни в каком другом уголке мира. Где бы вы ни были, мы всегда будем стоять на вашем пути.