Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона
Шрифт:
Он принял сидячее положение, и я увидел, что его руки связаны за спиной.
— Я немного разбираюсь в узлах, — сказал он, потянувшись к веревке, которой мои руки были привязаны к кровати.
— Теперь, если у меня получится проделать все в обратном порядке…
Он некоторое время возился с узлами. Дважды ему приходилось отдыхать и восстанавливать дыхание, но в конце концов ему удалось освободить мои руки. Я быстро развязал свои ноги и за несколько минут освободил от пут Холмса и полковника.
— Туда, — указал Холмс, шатаясь и чуть не падая;
— Холмс, вы…
— Все нормально, Ватсон. Нам нужно немедленно выбираться отсюда.
— Это здание стоит на воде, — сказал Уорбертон, указывая на единственное, высокое и узкое окно в этой маленькой комнате.
Я залез на кровать и посмотрел в него; вода плескалась прямо под окном.
— Вы умеете плавать, полковник?
— Конечно, я плавал каждое утро, пока жил в Китае.
— Ну что ж, нам нужно бежать, и, мне кажется, это единственный способ спастись.
И тут мы услышали шаги по коридору.
— Скорей, Ватсон, прячьтесь за дверью! — быстро прошептал Холмс. — Полковник — туда! — сказал он, указывая на другую сторону дверного проема.
Только мы успели занять свои места, как дверь распахнулась.
Я бросился на первого входящего в дверь, — это был Цинь Ши. Хотя я был значительно тяжелее его, он оказался гибким и ловким, как кошка. Он вырвался и перебросил меня через плечо, как мешок картошки. Я упал, но тут же поднялся и прыгнул к нему. Между тем другой бандит бросился на Холмса и почти смял его, но в этот момент полковник запрыгнул ему на спину, словно тигр. Мне показалось, что он укусил бандита за ухо, потому что тот зарычал, отпустил Холмса и попытался сбросить с себя полковника.
Исхода той драки я не видел, потому что Цинь Ши ударил меня точно в челюсть, и я упал на пол. Я смутно видел, как Холмс, шатаясь, бросился к Цинь Ши, и тот умышленно ударил его в раненое плечо. Холмс вскрикнул от боли, и тут меня охватила ярость. Вскочив на ноги, я набросился на Цинь Ши, размахивая кулаками. Не помню, куда я его бил и сколько нанес ударов, но когда я остановился, он лежал без сознания на кровати.
Я повернулся посмотреть, что делает полковник. Он висел на бандите, вцепившись в его шею, бил его ногами, но это не давало никаких результатов. Под кроватью я увидел большую палку и потянулся за ней. Сжав ее в руке, я вспомнил, как играл в крикет, и нанес хороший удар бандиту по голени. Тот с криком упал, а я еще раз ударил его — по затылку. После этого он затих.
Мы с полковником склонились над Холмсом, истекающим кровью.
— Через окно… наш единственный шанс, — задыхаясь, сказал он, и мы помогли ему подняться.
Мы могли взобраться на окно, только встав на кровать. С моей помощью полковник выбрался первым. Вскоре послышался всплеск.
— Давайте, Ватсон! — сказал Холмс. — Быстрее! Не беспокойтесь обо мне.
— Не порите чушь! — пробормотал я, подталкивая Холмса к окну.
Очередной всплеск — и в комнате остался я один.
Я слышал голоса в коридоре и понимал, что мне нужно поторапливаться. Подтянувшись,
Капитан катера оказался голландцем, но мы в итоге смогли объяснить ему, что нам нужна помощь полиции. Он подвез нас к берегу, и мы обратились к первому попавшемуся полицейскому. Вскоре собралось с полдюжины ребят в синей форме, и мы повели их к зданию, из которого только что сбежали.
Цинь Ши и его приятели исчезли, но там оказалось столько опиума, что им можно было заполнить несколько контрабандных судов. Полицейские попытались забрать его с собой, но его было слишком много, поэтому им пришлось оставить его там.
— Не переживайте, мы их поймаем, — заверил нас сержант по имени Мэллори.
— В четыре отплывает судно в Китай, «Гордость Пекина», — сказал Холмс. — Оно отходит от причала номер 34. Его необходимо перехватить.
Мы сели в несколько кебов и отправились в порт. Я взглянул на Холмса — он выглядел совсем плохо, его глаза лихорадочно блестели, правой рукой он сжимал левое плечо.
— Холмс, дайте-ка я посмотрю! — предложил я.
Он отмахнулся от меня, но я настоял. Мои опасения подтвердились: рана от пулевого ранения снова открылась. Я потрогал его лоб — он горел.
Мы подъехали к причалу номер 34, когда было без пяти минут четыре. Трап уже был поднят, и сержанту Мэллори не сразу удалось убедить капитана снова его опустить.
Пассажиры наблюдали, как мы поднимались по трапу. Мы, должно быть, производили странное впечатление: трое мокрых, всклокоченных англичан и дюжина нью-йоркских полицейских (несколько присоединилось к нам по дороге). Наверняка было непонятно, кто из нас преступник. Мы попросили показать список всех пассажиров, а затем пошли за Холмсом, который привел нас к каюте номер 52.
Элизабет Уорбертон открыла нам дверь, и когда она нас увидела, ни один мускул не дрогнул на ее очаровательном лице.
— Входите, джентльмены, — холодно произнесла она. — Судя по вашему виду, вам лучше присесть. Вы можете выходить — все кончено, сказала она кому-то, находившемуся в другой комнате.
Через секунду оттуда вышел угрюмый Цинь Ши, ни на кого не глядя.
— Теперь, когда мы здесь, расскажите, что конкретно произошло? — спросил Мэллори, скорее проявляя любопытство, чем раздражаясь.