Шерсть седой овцы
Шрифт:
«Ч-чё-ёрт… Хв-ват-тит меня муч-чать! Дай м… мне зак-кон-нчить, чтоб т-тебя!» - Маус вновь начал сопротивляться, сжимаясь и изгибаясь, хлопая по Слизи ладонью в гневе. Судя по его словам… Слизь решила заставить нас кончить. Вместе. Разом. Макс уже была готова улететь на тот свет, полностью закатив свои глаза и откинув голову, а я продолжал своё сопротивление, не поддаваясь чувствам и звукам. Я зря сопротивлялся, ибо Слизь всё ещё знает способы добиться своего. Как только Макс впилась в меня ногтями, начиная вздрагивать и тяжело дышать – Слизь быстро проползла в меня по уретре, высасывая всю жидкость, скопившуюся во мне. Маусер же, вскрикнув, тоже выпустил из себя всё, что только можно, и вот тогда… Слизь успокоилась, начиная пульсировать и высасывать из наших
Пока Маус, издавая дикий ор и крича: «Не-ет!», пытался хоть как-то выкарабкаться из, лениво двигающейся в мою сторону, Слизи – Я настраивал лазер на нужный режим. Одно нажатие на курок, и слабо пульсирующий лазерный луч быстро пробился сквозь Слизь, разбив её на два Слизня поменьше. Маусу удалось выбраться из неё, а я, продолжая отстреливать и разбивать Слизь на кусочки поменьше, пытался испепелить её ко всем, мать её, чертям! Даже когда у моих ног начали прыгать маленькие, безобидные слизнячки – я не щадил их, давя каждого слизня у своих ног! И я не успокоился даже тогда, когда под моими ногами осталась лишь зелёная, липкая жижа!
Маус, наблюдающий за мной, тяжело дыша и постанывая, получил прикладом лазера по животу! Каждая тварь, каждый слизень, оставшийся в его животе, быстро выполз из его зада, вкусив лазерных лучей и моей голой пятки! С Макс же я был более аккуратен, но мои методы не сильно изменились. Я аккуратно нажал ладонью на её выпуклый животик, заставляя её мотать головой и извиваться. С каждой секундой я надавливал лишь сильнее на её живот, пока слизни не повалились из неё обильными кучками и комками. И каждую болотно-зелёную падлюку, затаившуюся внутри неё, я заставлял выползать наружу, а потом давил и испепелял, показывая им всю свою ярость и гнев. Один только Маус, абсолютно улетевший из этого мира и не понимающий, что сейчас происходит перед его глазами, наблюдал со мной с пустыми, широко раскрытыми глазами. А когда я закончил, окинув его своим гневным взглядом – я произнёс, медленно и чётко:
– «Ты. Ничего. Не видел».
========== Сезон IV: Часть третья: Большое сердце. ==========
За одну неделю изменилось многое. Я никак не планировал подобные ходы и действия, и мне никак не удавалось привыкнуть к этому. И я говорю не только о своём доме. Изменения касались и Макс, и моих друзей, и меня.
Начну с того, что после прошлой… “вечеринки” с Маусером, мне пришлось избавляться от улик и свидетелей. Мауса удалось заткнуть, ибо то, что произошло с нами – произошло и с ним. Я абсолютно уверен в том, что он постесняется поделиться со всеми историей о своей… хехех… битве со Слизнем. Нам же с Макс, после подобного сюрприза, пришлось полностью замуровывать туннели и вход в шахты. У нас два дня ушло на заделывание этой длиннющей дыры, не говоря уже про две сотни сундуков с камнем, которые нам пришлось добывать из карьера неподалёку. Теперь у нас не было туннеля с шахтой… И я не был разочарован этой идеей, чтобы вы знали! Там всё, что можно было добыть – давно добыто! А выковыривать каждый миллипиписечный кусочек руды, которуй я смог пропустить, я не собираюсь! Да и вообще мне шахта эта не сдалась! Я же уходить собрался, забыли?
Что на счёт всех остальных… Мне доводилось принимать Марко и Рика, как гостей, но ничего особо нового они мне не выкладывали и не предлагали. Марко делился новостями с личного фронта, периодически пробалтываясь на счёт своих с Хэнни отношений. Некоторые детали у него были настолько личными, что мне порою
Бледнокожий старейшина Рик, в отличие от своего друг Марко, делился новостями из Дома Советов. Это было его, скажем так, обязанностью. Если я не приходил на собрания в Дом Советов, то Рик приходил ко мне лично, вместе с новостями с собрания. Этот уговор он создал для меня сам, и выполнял он его самостоятельно. Ничего особо интересного мне в уши не лезло, но одна небольшая тема меня слегка заинтересовала. После нашего “похода” на Северо-Западное поселение, и детального доклада с публичным извинением – Маусера решили вернуть на его старую позицию и простить ему все грешки и ошибки. И раз уж это решение принималось членами Совета, то и мне пришлось оставить свой голос. Это можно было назвать моим последним участием в делах Дома Советов.
На следующей неделе случилось то, чего я так долго ждал. Макс, спустя месяцы лечения, смогла выгнать из себя голодных волков, раздирающих её кишки изнутри. Она вылечила себя от каннибализма. Девица практически сверкала у меня на глазах, набивала свой живот мясом и фруктами, плясала и радовалась… и благодарила меня за всё, что я сделал для неё за всё это время. Я и сам был рад её выздоровлению, ведь теперь я спокойно смогу покинуть этот свинарник и отправиться в своё долгожданное путешествие. Теперь мне не нужно мучиться и ждать, пока меня назовут “хорошим мальчиком” и выпустят на улицу. Я, как и Макс, был готов стать по-настоящему… свободным человеком.
«До сих пор не передумал? И тебя никак уже не переубедить?» - Марко никак не удивлялся моему решению покинуть этот гнилой мирок. Он и Рик, сидя за столом и пережёвывая небольшие полоски бекона, всё ещё не могли воспринять эту новость с улыбкой. Да и как можно радоваться тому, что твой знакомый, “бывший каннибал-берсерк, неуязвимый и беспощадный”, покидает тебя?
«Но ведь… все твои достижения, твои постройки, твоё имя… Как ты можешь просто взять и оставить всё это?» - Рик тоже, изредка вмешиваясь в разговор, не мог смириться с моим решением. В отличие от Марко, Рику не приходилось принимать на себя это новость сто раз в день, и для него это была довольно… тяжёлой вестью. Конечно! Он ведь буквально неделю назад признался во всём и извинился перед своим бывшим другом, а теперь он вновь уходит! Ничего удивительного! Я же не поддавался их эмоциям, оставаясь спокойным, но серьёзным. Я даже не постеснялся отстаивать свой выбор, посмев ответить Рику вопросом на вопрос:
– «А что мне мешает?»
Ответ был прост: Ничего. Мы с Макс более не являемся каннибалами, а значит и представлять угрозу человечеству мы не можем. Мы не переносим никаких болезней и вирусов. Нас теперь ничто здесь не держит.
«И удивляться тут нечему. Я давно это планировал сделать, если бы не моя “болезнь”. И я успел… хрен знает сколько раз сказать об этом Марко, пока я не узнал о моём “запрете о невыезде”, или как вы там его называете…» - Марко подтвердил мои слова лёгкими кивками. Я бы не тянул с этим решением, если бы не запрет, который на меня сумели повесить в Доме Советов, не предупредив меня об этом. И пока я показывал им своё недовольство по этому поводу – Макс, сидящая рядом со мной, начала дёргать меня за рукав и шатать моё плечо, но я не придавал этому внимания на данный момент:
– «Из-за вашего запрета мне пришлось перетерпеть самые настоящие пытки. Я месяцами выжидал этого момента и случая, стараясь найти выход. С чего это вдруг я возьму да передума-а-А-А-А!»
Ей надоело ждать. На все её тычки и толчки я не обращал никакого внимания, и посему… она укусила меня. Прямо в плечо. И очень больно. Острые зубки не принесли мне никакого вреда и не прокусили ткань с кожей (к счастью), но боль от её укуса была довольно продолжительной и острой. И она не чувствовала себя виноватой после этого, даже когда я, поглаживая своё плечо, озлобленно пробурчал ей: