Шесть букв

Беляков Сергей

Десятки опрошенных бомжей.

Немытые тела. Вонь, по сравнению с которой запах грузовика, впилившегося в бензозаправку, казался одеколоном.

Туберкулез. Венерка, как умильно называют кожно-венерические заболевания в СФПД.

Спектр наркотиков, от героина до микстуры от кашля.

И главное – невероятная, непробиваемая, закосневшая навеки обида на общество, отмахнувшееся от них. Они создали свой социум. Со своим псевдо-правительством, своим псевдо-законом. Уродливая мутация, фарс,

пародия на то самое общество, которое в какой-то момент поставило на них крест.

Когда-то отец говорил Сато: «Человек приспосабливается к выживанию в любых, порой самых невообразимо-уничижительных, условиях. Не каждый и не везде. Но статистически всегда есть вероятность того, что наиболее приспособившиеся – заметь, не наиболее сильные, но наиболее приспособившиеся – особи смогут выжить».

Огромное пространство в добрый десяток квадратных миль было вычеркнуто из планов развития города. Люди, которые здесь жили, не существовали для мэрии, а уж тем более для федеральной власти. Как полицейский, Сато не мог спокойно реагировать на само существование подобного нарыва на теле города. Как человек, он не мог оставаться равнодушным к беде сотен и тысяч бездомных, безработных, бессемейных, бес…

Сострадание и чувство долга. Он разрывался между ними.

Сейчас чувство долга доминировало. Наверное, потому, что этот знает, где может быть Титус.

Знает, но не колется.

Сато приближался к нему несколько часов, терпеливо разматывая клубок человеческих страстей, где – запугивая, где – подкупая, поскольку взывать к нормальным человеческим чувствам было бесполезно…

В конце концов он выудил имя – Прокси.

Человек, с которым у Титуса были более чем приятельские отношения. Так о них говорили.

…Глаз под шляпой дернулся и закрылся.

– Выбираю президента. И лишь потому, что не люблю иностранцев.

Детектив оценил юмор и отслюнявил двадцатник.

Бомж спрятал купюру в боковой карман пальто, ничего не сказав. Молчание длилось слишком долго.

– Мужик, ты мне голову не парь, – с угрозой произнес Сато. – Я с завтрака ни крошки во рту не держал… – он внезапно замолчал. Кто знает, когда последний раз ел его собеседник?

Из-под шляпы вновь блеснул глаз. Садящееся за немытыми окнами пакгауза солнце светило бомжу прямо в лицо.

Сато представил, как бомж потеет, и его затошнило.

– Мне до него дела нет, наши дорожки с ним дважды пересеклись, оба раза не к обоюдному удовольствию… – Бомж поправил что-то под одеялом, в районе живота. – Титус считает себя важной птицей, явно напрасно… но по пакгаузам он не ошивается. К сожалению. Иначе…

Глаза его закатились, он издал тихий стон.

– Ладно, раз так, тогда собирайся, пойдешь со мной! – Терпение детектива лопнуло. Он грубо ухватил бомжа за воротник. – А мне говорили, что Прокси был ему больше чем другом…

Осилить

бомжа оказалось не так легко. Когда Майкл, изловчившись, все же поднял его за шиворот, одеяло упало на пол, и обалдевший Сато увидел, что под одеялом у бродяги был спрятан подросток – то ли девчонка, то ли мальчишка, с раскрасневшимся грязным лицом и обслюнявленными губами. Подросток отер губы рукавом.

Только теперь до Сато дошло, почему бомж стонал…

– Ах ты, сволочь! – Он уже занес кулак для удара, но, удержавшись, лишь вытащил из кармана бомжа свою купюру. Дрожа от омерзения, он ткнул деньги, не глядя, в сторону подростка:

– Пойди, поешь… Только поешь, слышишь? На наркотики или выпивку не трать!

Уже на ходу Майкл вдруг услышал тихое:

– Прокси – это не он… Это я.

Суббота, 6:25 вечера

Титус не появился утром у харчевни, организованной самими бродягами на двадцать шестом пирсе – место, где он обычно встречался с Прокси.

Ей было шестнадцать, ее глаза были постоянно прищуренными от закоснелого неверия в человечество, и с Титусом у них «ничего не было», как вызывающе сказала она Сато. Титус заботился о ней, как старший брат.

Не сказала: «отец», но брат.

Почему – Сато не стал допрашиваться. Равно как и не стал уточнять, как она оказалась под одеялом у той сволочи.

Титус снимал квартиру на Эврика Авеню, на втором этаже над заброшенным кинотеатром «Кварк». Он никогда не приводил ее к себе, наверное, опасаясь, что Прокси станет отрабатывать его заботу… Так с ней поступали многие: некоторые действительно прикармливали, обогревали, но в конце концов все равно брали свое, а чаще всего ее просто обманывали, пользуясь силой.

Начиная лет с восьми, она прошла все круги ада, как понял Майкл.

Однажды она выследила Титуса и пришла к нему в квартиру, только ничего хорошего из этого не вышло: он отругал ее и отвел в ночлежку, наказав забыть о его логове. Тем не менее, Прокси уверенно вела Сато по переулкам Негорода, как называли этот район сами бомжи.

Когда-то давно, во время учебы в Академии, Сато побывал в Негороде – их вывозили на полевые занятия. Он был поражен разительным контрастом «тогда-сейчас». Наступающие сумерки делали Негород еще более неприглядным.

Навеки угасшие фонари.

Магазины, разворованные годы тому назад.

Неработающие светофоры на перекрестках, подслеповато щурящиеся на пустынные улицы с потрескавшимся асфальтом и буйной порослью сорняка в щелях.

Ржавеющие авто, в которых с трудом угадывались стильные модели двадцати-тридцатилетней давности.

Землетрясение двадцать четвертого года изменило внешний вид Негорода – многие здания, не ремонтировавшиеся годами, не выдержали первого толчка. Проезжая часть большинства улиц Негорода оказалась засыпанной развалинами.