Шесть человек на сундук мертвеца
Шрифт:
– Я пришла проконтролировать, чтоб ты оделась правильно – у нас не простая школа, а элитный лицей. Не во всем прийти можно.
– Ладно, я в ванную.
Через десять минут я вышла из ванной. Вымыта, причесана, накрашена слегка и надушена дорогими французскими духами (шеф на прежней работе как-то расщедрился и подарил на 8 марта). Мне самой эти духи нравились, вот я их и выбрала, чтоб чувствовать себя уверенно. Осталось выбрать одежду. Ну раз мы идем в школу, преподавать английский язык, то английский строгий костюм будет в самый раз. Так, портфель кожаный берем, а в него сложим все необходимые документы (диплом,
Вышла на кухню. Маринка сидит, открыв рот и вытаращив глаза. Даже есть перестала.
– Ты в этом костюме, ну прям Мэри Поппинс.
– Ты смотри, не подавись. Я не поняла, такой внешний вид вашего директора устроит? Кто там: мужчина или женщина?
– Мужик. Только он для тебя старый. Ему полтинник уже.
– Ну и хорошо. Меньше проблем.
Попили с Марой чай и почесали на работу. Пришли рановато. Директора еще не было. В холле застукали учеников, которые ругались. Притом матом. И это элитная школа, тьфу ты лицей. Куда катится мир?! Прошли мимо них. Сзади услышали громкий свист и улюлюканье. Это старшеклассники… Началось.
– Не обращай внимание.
– И не думаю. Гормоны у деток шалят – спермотоксикоз. Я же понимаю. Еще помню себя в школе. Помнишь, как мы новых практикантов встречали из педа? То же самое: ничего не изменилось.
– Ты крепись. Главное до моего приезда протяни. А там я их опять в стойло определю. – Маринка испереживалась.
– Да ты, Мара, сама никак трусишь? Не боись. И не таких обламывали. – говорю, а самой страшно до жути.
Пришли к директору. А ничего так мужичок: накаченный, сразу видно в спортзал ходит. И костюм дорогой. И прическа свежая. Да и сам внешне симпатяга. Ногти и руки ухоженные. На свой возраст он не тянет. Максимум сороковник бы ему дала. Ничего себе, директора пошли! Или это только в элитных лицеях такие водятся? Вот небось педсостав по нему сохнет. Баб-то одиноких здесь, смотрю тьма-тьмущая. Бедолага отбиваться, небось, устал. А что такое? Где колечко на руке? Неужто не женат? Удивил…
– Здравствуйте, Михаил Петрович! Я вот замену себе на время отпуска нашла.
И подпихивает меня в спину. А директор меня так глазками буровит, внимательно рассматривает и почему-то молчит.
– Здравствуйте. Меня зовут Орлова Ирина Александровна. Вот мои документы. – вытаскиваю из портфеля свои документы, подаю ему. Он не немой? Чего молчит? Неужто таким макаром меня пытается запугать? Или что? Онемел от счастья? И во что я ввязалась…
– Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста. – и стал внимательно изучать все мои документы.
– У вас стажировка в Великобритании была?
– Да.
– Хорошо. Можете приступать к работе с завтрашнего дня. Вы, Марина Владимировна, напишите заявление на отпуск без содержания. Вы, Ирина Александровна, пишите заявление о принятии на работу временно.
Мы вышли из его кабинета.
– Фу-х. Думала от страха помру. У меня прям мандраж начался. – Маринка протянула руки.
– Это не мандраж, Мара, а ранний Паркинсон. –съехидничала я.
– Ну все. Удачи тебе. А я помчалась собираться.
С учителями и завучем меня завтра директор познакомит. Так по крайней мере договорились. Сначала я должна к нему зайти, ознакомиться с приказом, а затем знакомство с учителями и учениками. Его величество решил сам меня
– Ну как? Получилось? – мама сразу с порога.
– Пока да. Ой, мамуля, и зачем я в эту авантюру ввязалась?
– Ты знаешь, мне кажется тебе надо было переключиться со своих проблем. Вот вы часто Мару поучаете, когда она вам свои истории рассказывает. Советуете, а бывает и осуждаете. Так у тебя есть шанс в ее шкуре побывать. Проще будет понимать ее после такого эксперимента. Да и подругу выручишь. А то кто его знает, вдруг этот новый станет ее мужем.
– Мам, ты же наверняка знаешь, что там, как в любом женском коллективе тот еще серпентарий. Мужиков мало, а женщин – навалом. И начнутся интриги. Я не за себя боюсь. Боюсь, что Маринке навредить умудрюсь…У меня ж характер стервозный. Вдруг сорвусь. И сделаю все только хуже.
– Не наговаривай на себя. И характер у тебя золото, это все скажут. Все будет нормально. – мама как всегда оптимистка.
– Ну что. Придется теперь с утра пораньше «с петухами» вставать. Сама подписалась. Теперь терпи. Дезертировать не получится. Да и Маринка не простит. – так я успокаивала себя.
А вставать действительно пришлось ни свет ни заря. Одежду приготовить. Да и почитать что там Мара преподает олухам.
Олухи – это не мое определение. Это своих учеников Марина так называет. А я думаю, что поглядим, оценим. Мне всего-то две недели с ними работать. Так что как-нибудь протяну. А повезет, так глядишь, их чему-нибудь новому и полезному научу.
Ну вот и школа. Тьфу ты, лицей. А ученики-то вполне себе упакованы. Вроде у меня сегодня уроков не много. В пятых классах, в седьмых, в десятом. Ну да, немного. Первый день на работу вышла, а я уже работать не хочу. Как быстро человек привыкает к безделью!
Вот и первый мой рабочий день закончился. Оказалось, дети очень даже ничего. И воспитаны – особенно пятиклашки. Прямо в рот мне весь урок смотрели. Слушали, как завороженные. И семиклассники тоже вполне нормальные уважительно к учителям относятся.
А вот десятый решил сразу повыпендриваться. Начал «любимый» Маринин ученик Морозов Ярослав. Впрочем, как оказалось он «любимый геморрой» у всех учителей и у директора в том числе. Но исключить его они не могут. Папаня этого недоросля – главный спонсор лицея и состоит в попечительском совете.
Впрочем этого я быстро и культурно поставила на место. Меня еще в школьном возрасте моя мама научила давать отпор хамоватым мужским особям. Сами понимаете, что в школе именно подростки и есть хамоватые мужские особи. Спермотоксикоз у них зашкаливает, а ума подкатить нормально к женскому полу не нажили. Вот от страха и желания они и начинают выеживаться. А давать отпор таким надо сразу, иначе дальше все будет только хуже.
Хотите расскажу, как я действовала в свои школьные годы. Даете ответ хамлу по делу и тихим голосом. Найдите у объекта слабое место и бейте. Ударьте его по больному месту сразу. В смысле не физически, а словом аргументировано. Словом оно больнее и дольше помнится – доказано практикой. Хамов это обескураживает. Он-то рассчитывал на крики, на слезы, упреки и побег с поля боя слабого противника. А тут на тебе: и ответ получен и истерики нет. Вот такой нахал понимает, что его утерли, но не понимает пока что с этим делать. Вы выбили его из привычной схемы.