Шесть черных свечей
Шрифт:
— Не могли бы вы сперва благословить мою спину, отец? Она так мне досаждает.
Джедди выгибает спину и демонстрирует священнику зад, тем самым отрезая пути к отступлению. Бойль неспешно поднимается и достает принадлежности для благословения, не успев осознать, что делает. Красивая попа лишает его способности к сопротивлению, и он совершает акт благословения с чрезвычайным проворством.
— Благословляю эту попу… спину до самых плеч во имя Отца и Сына и Святого Духа…
Пока звучат слова благословения, Джедди строит рожицы Девочкам и облизывает
— Аминь, — произносит Бойль.
— Аминь, — произносят Девочки.
Бойль уже собирается уложить свой скарб обратно, но Старая Мэри решает использовать представившийся случай.
— У нашей Кэролайн сейчас очень трудный период, очень трудный, — говорит она. — Освятите ее дом, пожалуйста.
Вид у Бойля такой, будто он с удовольствием послал бы всех на хер, если бы не сан. Он напоминает присутствующим, что и так опаздывает на поминки, а им еще надо вознести десяток молитв. Старая Мэри отвечает, что Бойль может спокойно отправляться на поминки, а они без него вознесут целых пять десятков молитв насчет церковных ступеней и того, чье имя нельзя называть. Все, что от него требуется, — это благословить дом Кэролайн.
— У меня еще очень много дел сегодня вечером, — недовольно бурчит Бойль.
Все смотрят на него умоляюще, словно маленькие нищенки, выпрашивающие милостыню. Бойль сдается, извлекает кропило и принимается разбрызгивать воду, словно садовник, освежающий летом газон.
— Да избавлен от бед будет этот дом и все обитатели его, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
— Чашечку чая, отец? — спрашивает Энджи.
Нет-нет, ему уж точно пора. Он ужасно опаздывает.
— Я слышала, вы на этой неделе в комиссии по делам несовершеннолетних, отец, — как бы невзначай говорит Энджи.
Да, он правда в комиссии.
— Вести быстро разлетаются по городу. Слишком быстро.
Энджи сообщает, что Десси на этой неделе предстанет перед комиссией.
— Это мой старшенький, святой отец.
— Если я могу чем-то помочь… — говорит Бойль.
Энджи благодарит священника. Бойль желает знать, что такого натворил ее старшенький. Энджи очень хочется сказать, что ничего. И пусть Девочки заткнутся. Но Девочки уже возводят глаза к потолку, и Энджи скрепя сердце раскрывает кое-какие факты.
— Дело было в притоне у Галлахеров, они выпивкой на дому торгуют. Привозят из-за границы и продают, будто у них распивочная. В общем, Десси обвинили, что он ударил того парня молотком, а я всех опросила, и все говорят, что он ничего такого не делал. Это все полицейские! Им только бы засадить моего Десси, неважно за что.
— А, инцидент с молотком. Я слышал об этом. Страшное дело, — говорит Бойль.
— Я знаю, отец, у них всегда во всем виноват мой Десси. Он сейчас в изоляторе. Там одни психи. Дурное влияние, знаете ли.
— Вынести такое ужасно тяжело для матери. Ужасно тяжело. — И Бойль кладет руку Энджи на плечо.
У Энджи создается впечатление, что она, может, чего и добьется от этого болвана. Раз святой отец полагает,
Энджи рассыпается в благодарностях, которые внезапно прерываются рыданиями. Джедди шепчет Донне, что Энджи притворяется.
— А-г-а-а-а, — отвечает Донна.
Заливаясь слезами, Энджи убегает в туалет. У Бойля растерянный вид. В туалете слезы у Энджи сразу высыхают, и она, чтобы скоротать время, раскрывает журнал и закуривает сигаретку, не забывая время от времени всхлипывать. Энджи не знает, что в гостиной сестры перемывают ей косточки. Донна вроде бы разговаривает с Линдой, но на самом деле ее слова предназначены Бойлю.
— Сэди Броган рассказывала мне, что когда этот самый Браун отрубился и рухнул на ковер, ее Десси размозжил ему голову молотком.
— Донна! — громко говорит матушка.
— Он нанес три удара.
— Донна!
— Сюда, сюда и вот сюда.
— Линда, да замолчи же ты наконец! — возмущенно требует матушка.
— А что я, — оправдывается Линда, — я просто разговариваю.
Матушка смущенно опускает голову. Из туалета возвращается Энджи — в надежде, что ее план сработал и все каналы — церковный и светский, социальный и юридический — теперь задействованы. Не зря она сюда сегодня пришла. Бойль спрашивает, все ли с ней хорошо. «Да» Энджи не оставляет сомнений, что имеется в виду «нет». Бойль подходит к ней. Вот оно!
— Иисус исцелял тела и души, — говорит Бойль. — Он был истинный Бог и вместе с тем великий человек.
И что? С чего начинали, тем и заканчиваем. Надо бы над ним приколоться. Хоть самую малость.
— Хорошо, отец. Иисус был истинный врачеватель. Вы можете сделать что-нибудь для моего Десси?
— Что-то, наверное, смогу, — говорит священник.
Энджи усмехается Девочкам. Но когда она слышит следующую фразу, ухмылка исчезает у нее с лица.
— Просите, и дано вам будет. Мы не вправе подвергать сомнению слова Иисуса.
Лицо у Энджи мрачнеет. Бойль бочком пробирается к входной двери.
— Если Иисус был такой великий, чего это он не сообщил своим ученикам, что Земля круглая, а не плоская? — интересуется Линда.
Бойль застывает на месте и переспрашивает, что она сказала. Матушка отвечает, что ничего такого, пустая болтовня. Но Бойль очень хорошо расслышал слова Линды. Матушка пытается убедить его, что вопрос задала Донна. Похоже, Бойль склонен поверить этому. И вообще сматываться пора. Если он уйдет сейчас, то сохранит хоть какое-то достоинство. Но — о ужас! — из толпы выныривает Венди. У нее иеговизм в жопе заиграл.