Шестая батарея
Шрифт:
После построения, которое заняло немало времени, один из офицеров, рыжеватый блондин, сказал другому:
— Я побегу в училище, а вы, товарищ Чарковский, приведете ребят.
И, быстро покинув здание вокзала, он двинулся по улочке, ведущей в бывшее управление железных дорог. Вскоре он уже входил в вестибюль училища. Спросил у дежурного офицера, где найти начальника.
В кабинете полковника Ольчика находился и капитан Орликовский. Вошедший офицер обратился к начальнику училища:
— Поручник Лис с группой новобранцев из Люблина прибыл в ваше распоряжение…
Тем
— Отведите ребят на плац за училищем! Пусть там располагаются. Сегодня им придется спать под открытым небом.
— На голой земле? — забеспокоился Чарковский.
— Ну и что такого? — спокойно ответил Лис. — Лето же, ничего с ними не случится. Пусть привыкают к неудобствам.
— И кормить их сегодня не будут?
— Приготовим чай. А продукты у них, наверное, остались. Ведь получили сухой паек.
— Да, получили… Но, может, им все же дать чего-то горячего?
— Посмотрим, может, раздобудем где-нибудь котел супа. А теперь отведите ребят на плац. Когда ужин будет готов, я дам вам знать.
Дежурный офицер и Лис остались в здании, а Чарковский снова долго пытался сформировать из неорганизованной группы походную колонну. Подпоручник привел ее на простиравшееся за главным зданием поле и подал команду: «Приготовиться к ночлегу!»
Распоряжение вызвало замешательство среди будущих курсантов. Это были в основном молодые ребята, призванные в армию прямо из дома. Теперь они с интересом и беспокойством разговаривали о предстоящей службе.
— Неплохо для начала, — разглагольствовал один из них. — Спать на голой земле, когда рядом такое громадное здание. Пустили хотя бы в какой-нибудь зал, выспались бы на полу…
— Боишься ревматизм заработать? — рассмеялся невысокого роста, коренастый, почти квадратный, блондин. — Ты, Куделис, подумал, наверное, что едешь на дачу, а не…
— Заткнись, Сумак! — не выдержал тот. — И не цепляйся к моим словам. Надоели твои колкости…
— Смотрите-ка на него! Даже пошутить нельзя… Ишь ты, какой нежный…
В нескольких шагах от них группа ребят, разложивна земле свои узлы и готовясь к ночлегу, вела разговор об ужине.
— Интересно, дадут нам чего-нибудь поесть? — беспокоился худой шатен.
— И куда только в тебя все это влезает? Солитер, что ли, у тебя завелся? Все время что-то жуешь, а вечно голодный. Впервые встречаю такого, — добродушно смеялся уже лежащий на земле парень с курчавыми, непослушными волосами. — Столько ешь, Вирчиньский, а по тебе не видно. Выглядишь, как… ну как будто вышел из Майданека…
Худой
— Да ну тебя, болтай сколько хочешь, а я с удовольствием съел бы сейчас чего-нибудь. Например, горохового супу с тушенкой…
По соседству с ними обсуждали более серьезные проблемы.
— Здание-то красивое, а вот как сложится жизнь в этом училище — еще неизвестно. Началась она, прямо скажем, неинтересно, — задумчиво рассуждал вслух хозяин основательно набитого продуктами рюкзака. — И вообще, я жалею, что меня не направили в интендантское училище… Я же бухгалтер.
— В артиллерия математика тебе тоже пригодится. Да что теперь говорить об этом! Лучше посмотри на технику, — и паренек показал на стоявшие посредине огромного плаца, в двухстах метрах от них, орудия рязанского дивизиона, — отличные, а?
Ребята оживились. Один из них предложил:
— Может, подойдем поближе?
— Ведь поручник запретил расходиться…
— Да мы сразу же вернемся!
Группа ребят двинулась к орудиям. Не успели они сделать и нескольких шагов, как услышали:
— Вернитесь! Нельзя расходиться!
Ребята нехотя повернули назад, возмущаясь вполголоса:
— Черт побери, этот Берендорф такой же новобранец, как и мы, а строит из себя невесть что. Может, поэтому поручник и назначил его старшим. Подумаешь, командир!
Разместив ребят на лужайке, Чарковский собрался было уходить, когда увидел идущего к ним Лиса в сопровождении какого-то подофицера. Лицо последнего показалось ему знакомым. Подофицер остановился возле группы курсантов, а Лис подошел к Марковскому:
— Это старшина нашей батареи Зубиньский. Опытный вояка. А в данный момент начальник училища решает, кого назначить командиром батареи. Вы свободны, Чарковский, можете отдыхать. С ребятами останется Зубиньский.
Фамилия ему ничего не говорила. Марковский неуверенно поглядывал на подофицера, и тот, перехватив его взгляд, подошел к нему.
— Разрешите представиться, товарищ подпоручник, старший фейерверкер [10] Зубиньский.
Застигнутый врасплох, Марковский смущенно поздоровался с ним, неуверенно пробормотал свою фамилию и, чувствуя крепкое рукопожатие старшего фейерверкера, заметил одновременно в его глазах заговорщический огонек, который, правда, тотчас же погас.
Подпоручник Марковский еще до войны закончил офицерское училище в Торуне и собирался стать кадровым офицером. Среди курсантов он слыл компанейским парнем, веселым, дружелюбным, общительным, незаменимым на вечеринках и пьянках. Он был хорошим спортсменом, прекрасно ездил верхом и неплохо играл в волейбол. У женщин имел всегда успех. И начальство любило его.
10
Подофицерское звание в артиллерии Войска Польского, соответствующее старшему сержанту.