Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!) - 2
Шрифт:
В сложившейся ситуации было не до паранойи, к тому же, состояние бывших пленников было слишком красноречивым, как и искренняя радость от освобождения, которую очень сложно было бы разыграть. Поэтому, гипотеза с тем, что кто-то специально всё подстроил, была отметена как несостоятельная. Правда, многие до ужаса боялись что зараза может быть как-то связана с превращением в оборотней. Но эти опасения также были развеяны пленниками — по их словам, никто не чувствовал никаких позывов к тому, чтобы встать на четвереньки и выть на луну. Просто, видимо, вервольфы оказались сами по себе очень заразными, и общение с ними было чревато последствиями…
На будущее было решено всех новых "найдёнышей" отстаивать
К счастью, на период "болезни" общины никто не пытался напасть — иначе, последствия могли оказаться весьма плачевными. Но, хоть в этом повезло. К тому же, коллектив постепенно пополнялся воскрешаемыми товарищами. Первой очередью, конечно же, шли свои — Лена, Евген и Карен, последний — уже ветеран, побывавший за чертой второй раз, и пущенный в "Алтарь" вне очереди. После этого планировалось запускать браслеты убитых оборотнями, которых имелось десять штук — восемь оставшихся от людей из поселения Дока, ещё один оказался представителем поселковых, Вера узнала его, а один, если верить его словам, являлся "дикарём" — нашёл браслеты сам и ещё не успел прибиться ни к кому.
Итого получалось, что при самом благоприятном раскладе, если получится возродить всех, община увеличится до сорока шести человек, считая детей. Ведь после общения с живыми и с призраками, с последними — через ведьмочек, само собой, почти сразу удалось уговорить всех присоединиться. Выбора, по большому счёту, ни у кого не было — группа Гвоздева, в которую входил Док, лишилась своего Комплекса, базы, и стала беззащитной, "дикарь" и освобождённые пленники ничего не теряли, а поселкового убедил Рома, немного знавший этого товарища, расписав все расклады и почему сам сделал оттуда ноги, при этом, ничего не приукрасив, а рассказав чистую правду. Правда, объединяться в единую сеть с Гвоздевскими решили после воскрешения всех их людей, во избежание проблем с коэффициентом расположения.
Для Валеры весь этот период оказался довольно тяжёлым в эмоциональном плане, сразу по нескольким причинам. Первой было то, что он сильно переживал за пса — ведь непонятно было, как сработает "Алтарь" на собаку. Если он даже примет всё как норму и позволит запустить процесс корректно, как для людей — хватит ли пресловутого коэффициента общественного расположения, ведь не все в общине любили собак?
Помимо этого, парень впервые поругался со своей женщиной. Произошло это из-за сущего, по сути, пустяка — у него был жар, и он открыл окно, а Веру в этот момент наоборот знобило. После замечания ведьмочки, он всё сразу снова затворил, правда, при этом пробурчал что-то невнятно-матерное, ругаясь на судьбу и нечистоплотных вервольфов, разносчиков заразы. Вера приняла всё на свой счёт, но промолчала… Правда, начала с того момента всё делать назло, и в конце концов закатила небольшую истерику, получив на это довольно грубый ответ. Валере было просто хреново, и ему хотелось единственного — тишины и спокойствия. Хлопнув дверью, он закрылся на кухне, и так и остался обитать там, на диване.
Всё это вылилось в то, что эти двое не разговаривали друг с другом двое суток. Конец этого периода ознаменовало то, что чуть пошатывающаяся Вера, с лихорадочно блестящими глазами, постучалась и попросилась войти. Валера отворил и впустил её, думая, что сейчас будут извинения, или же, наоборот, новые упрёки… Но причиной появления ведьмы оказалось нечто совершенно другое.
— Твой друг хочет с тобой поговорить.
— Какой друг? — скрыть удивление от такого поворота оказалось сложно.
— Которого ты скоро пойдёшь воскрешать на "Алтаре"…
— А-а-а… — несколько разочарованно протянул Валера, сдержавшись, чтобы не ляпнуть, что никакие они не
— Дальше буду говорить только его слова. Слушай.
Ничего не осталось кроме как внимать тому, о чём вещал гопник устами девушки… И, дослушав до конца, Валера понял — настроение его резко изменилось.
Евген не закончил даже школу, у него было всего девять классов образования, не говоря уже о каких-то там ВУЗах или хотя бы техникумах. Но полным дураком он всё же не был, и одно с другим сложить мог. Повитав в облике призрака какое-то время и здраво оценив свои шансы быть возрождённым, этот товарищ нашёл смелость признаться самому себе — коэффициент общественного расположения у него будет вряд ли большим. А повторить судьбу Дяди Феди ему, само собой, не хотелось. Потому просьба Евгена оказалась предельно простой — оставить его браслеты лежать в "Алтаре", но не возрождать его. Хоть какое-то бытие, пусть и без плотских радостей, казалось гопнику куда лучшей альтернативой полному развоплощению…
Наверное, гвоздевские, "дикарь" и поселковый порадовались, что очередь для возвращения в бренный мир стала для них чуть короче. Но Валеру обуяли грустные думы, и отделаться от них он не мог довольно долго. Как всегда, отвлечься позволила работа, ведь уже на третий день болезни стало значительно легче, а вскоре остались лишь какие-то остаточные симптомы. Как медики не настаивали на постельном режиме для всех — разлёживаться и нежиться в постелях было недоступной роскошью, и пациенты один за другим вставали на ноги и включались в производственные процессы. Кто-то просто становился в дозор, кто-то отправлялся на поля манны, кто-то включался в заготовительные работы. Валера с Денисом просто запускали свои стройботы и отправлялись к лесу, всегда с небольшим прикрытием и тележкой для дров. Ведь на возрождение такой толпы людей требовалось просто немеренно древесины.
Вскоре к этим рейдам стали присоединяться женщины. В лесу нашлись ягоды и грибы, и пока мужская часть занималась тем, что превращала лесные массивы в поля с торчащими тут и там пнями, слабый пол ответственно собирал всё съедобное. Кроме того, Вера и Оля взяли себе весьма полезные умения: первая "травничество", а вторая "зельеварение", и вовсю собирали какие-то одним им ведомые травки.
Вскоре рацион общины стал гораздо более разнообразным, появились компотики из черники, настойки из брусники, клюквенные кисели, а так же грибы в различных видах. Что-то заготавливалось про запас, отведённая под кладовую комната просто обросла банками и связками с сушёными грибами. А энтузиасты в лице старшего поколения, Семён Павлович с Виленом Александровичем, даже соорудили самогонный аппарат и начали гнать из остатков различных продуктов, в том числе и манны, бражку, обзывая последнюю манным вином.
Чуть только боеспособная часть анклава достаточно оклемалась, был совершён рейд в сторону торгового комплекса и офисных зданий, которые видели по пути к разорённому оборотнями поселению. Внутри люди чуть не попались в западню к самому настоящему пауку-переростку, размером со средних размеров автомобиль… Двое вляпались в паутину и не смогли из неё сами выбраться. Жуткая тварь появилась почти сразу же, видимо, почувствовав колебания полупрозрачных канатиков, прочных и с большой палец толщиной. Паука еле-еле удалось расстрелять до того, как он добрался до добычи. Всё же, дальнобойное оружие давало членам общины огромное преимущество, хоть на этот раз они и прошли по грани — судя по количеству жуткого вида тушек, висящих в коконах из паутины, среди которых хватало и человеческих, многим повезло гораздо меньше.