Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)
Шрифт:
– О, Полли, – сказала она. – О, Полли… – и разразилась рыданиями.
Это было так не похоже на нее, что я совершенно растерялась.
– Что с тобой, Утенок? – стала расспрашивать я. – В чем дело?
Она утерла слезы и бросила нервный взгляд на свою прислугу.
– Вам бы лучше оставить нас, тетушка, – сказала я. – Пойдите и выпейте где-нибудь. Я сама присмотрю за мисс Лестер.
– Мистер Спрингер велел не оставлять ее одну.
– Ах, мистер Спрингер не велел! – рявкнула я. – Выметайтесь отсюда! Что, черт
– О нет, Полли! Не надо! – Луиза положила руку поверх моей. Я, посмотрев на ее пальцы, заметила, что драгоценные камни в кольцах заменены стразами.
Даже не могу объяснить почему, но это шокировало меня больше всего, с чем я сталкивалась в жизни… Да, даже больше выражения на его лице, когда…
Но об этом чуть позже. Всему свое время.
В итоге старуха подчинилась и ушла. Я не выгляжу рослой и мощной. Последняя роль, которую я сыграла в кабаре, была тщедушная уборщица. Но мне обычно удается добиваться своего, стоит только по-настоящему захотеть. Когда дверь за ней закрылась, я заперла замок и повернулась к Луизе.
– Ты больна? – спросила я.
– Нет. Просто устала.
– Сколько представлений ты дала сегодня?
– Одно.
– Так это же пустяки! Причина не в работе. В чем твоя проблема?
Она снова ударилась в слезы.
– Даже не знаю, Полли. Сама не пойму. На сцене я чувствую себя прекрасно, но после шоу совершенно измождена. А я никогда прежде не была такой, верно, Полли?
– Разумеется, нет, – ответила я. – Тебе надо бы показаться врачу.
– Врачу? – Она даже рассмеялась. – Фрэнку такая идея не понравится.
Я попыталась объяснить, что речь сейчас идет не о Фрэнке, но только снова насмешила ее. Причем она нисколько не злилась на него. Наоборот, говорила только хорошее.
Вот тогда мне действительно стало страшно за нее. Помню, как я села на пол рядом с кушеткой и старалась вразумить Луизу.
Но вы же понимаете, насколько оказываетесь бессильны, если любите человека, но не являетесь для него авторитетом.
– Как у вас идут дела? – спросила я.
Она искоса бросила на меня чуть встревоженный взгляд.
– Хорошо, – сказала она немного тоскливым тоном.
– Что значит хорошо? Я имела в виду кассовые сборы.
– А, с этим все отлично. Просто здорово. Фрэнк говорит, сборы хороши, как никогда. Знаешь, он же теперь мой менеджер!
– Что?! Ты избавилась от старика Таппи? – Я испытала очередной шок. Ведь это он сделал из Луизы знаменитость много лет назад.
Она грустно улыбнулась.
– Таппи убили на фронте. Он записался добровольцем, несмотря на свой возраст. Попал под пулю в первый же день боев. Таппи сам ушел воевать, как и все.
– Все, кроме Фрэнка, – заметила я довольно ядовито.
Она сразу
– Фрэнк тоже непризывного возраста, и у него слабая грудь. Ни один доктор не подписал бы ему разрешения.
Я постаралась сменить тему на более оптимистичную:
– Что ж, если с деньгами все обстоит так хорошо, то чего тебе тревожиться? Ты явно не теряешь популярности у публики.
Она некоторое время колебалась с ответом.
– С деньгами как раз не так уж благополучно. Мы… Нам приходится вести широкий и экстравагантный образ жизни, если ты меня понимаешь.
Я снова посмотрела на ее руки, а она совсем по-детски спрятала их за спину.
– Что означает ваш экстравагантный образ жизни?
– Нужно много тратить на рекламу, – сказала она, не вдаваясь в подробности. – К тому же Фрэнк… То есть я хотела сказать, что мы с ним в последнее время много проигрывали на бегах. Я никогда прежде не жила в долг, Полли, и сейчас меня это утомляет. Едва хватает сил репетировать, но нужно продолжать выступления, иначе не представляю, чем все может для нас закончиться.
– Ты хочешь сказать, что у вас вообще нет никаких сбережений? – изумленно спросила я.
Она помотала головой.
– Никаких. А ведь мы стареем. Я просто физически ощущаю это. Да, я продолжаю пользоваться успехом, но долго мне не протянуть. У меня нет новых популярных песен, чтобы держаться на поверхности, как прежде. Новые песни не так хороши, и на них далеко не уедешь.
– Послушай, – сказала я. – Ты работала всю жизнь и безумно устала, девочка моя. А муженек растратил твои деньги. Тебе нужен отдых. Уйди в отпуск на пару месяцев. Отправляйся пожить в какую-нибудь деревню, в покое и тишине.
Она закрыла глаза.
– Я не могу. Нет возможности себе это позволить. У меня не осталось совсем ничего, чтобы продать. Кроме того, Фрэнк мне не разрешит.
И тогда я сказала ей все, что думала о Фрэнке. Мне потребовалось на это немалое время, но когда я закончила, она мне всего лишь улыбнулась.
– Ты ошибаешься, – сказала она. – Ты никогда не понимала Фрэнка, Полли, и уже не сумеешь понять. Он просто не осознает, что делает, – вот в чем причина. Он мыслит иначе. Его настолько переполняют жизненные силы.
Помню, я положила ладони ей на плечи и пристально всмотрелась в ее глаза.
– Луиза, – попыталась внушить ей я, – ты жертвуешь собой ради мужчины, который того не стоит. Сейчас я скажу тебе то, что причинит боль, но я твоя лучшая подруга, и придется меня выслушать. До меня ведь доходят о Фрэнке самые разные истории. Как насчет хотя бы той его малышки в «Эмпайре»?
Даже под слоем грима я заметила, как сильно побледнело ее лицо.
– Ах вот оно что! Значит, они уже распускают грязные сплетни? – сказала она. – А о других ты еще не слышала? Ты немного отстала от последних слухов, Полли.