Шестеро смелых и фокус—покус
Шрифт:
— Вы лучше рассказывайте скорее, — поторопил Илья.
— А в школе мы не можем послушать? — прохныкала Лиза. — Я здесь уже совсем задубела.
— В школе везде уши, — многозначительно сказал Ахлябин.
— Разве то, что ты нам собираешься сообщить, секретная информация? — парировала Лиза. — Да если Максима похитили, все Серебряные Пруды уже вечером станут это обсуждать.
— В том — то и дело, что не станут, — возразил Клим.
— Почему? — не поняли остальные.
— Чтобы вам стало ясно, я должен рассказать с начала.
— Вот и рассказывай, —
— Пойдемте внутрь, — опять завела свое Лиза.
— Ну что за человек! — развел руками Илья. — Придется ей уступить.
В общем — то с его стороны это была уловка. Голова у него совершенно промокла, с волос затекло за шиворот, и он сам жаждал попасть в сухое и теплое помещение.
— Я знаю, где можно спокойно поговорить, — первой двинулась к двери школы Елизавета. — В закутке возле танцкласса. Там в это время мало кто бывает.
— Тогда быстро раздеваемся и вперед! — скомандовал Илья. — А то с вашими темпами до начала урока проваландаемся, а я обещал позвонить Даниле. Значит, мне потом еще надо вернуться на улицу. Иначе на урок опоздаю.
Закинув мокрые куртки в раздевалку, пятеро друзей прошествовали через всю школу в пристройку, где располагались спортивный и танцевальный залы. Дверь в танцевальный зал сейчас была заперта, зато аппендикс, ведущий к ней, пустовал. Там стояло несколько банкеток. Ребята, рассевшись друг напротив друга, приготовились слушать Ахлябина и Диану.
— Вчера я уже спать собирался ложиться и вдруг в дверь звонят. Открываю, а там мама Максима. Вся зареванная. Спрашивает меня: «Юлечка дома?» Я отвечаю: «Дома. Проходите, пожалуйста». Тут и мать из гостиной появилась. Людмила Сергеевна к ней кидается и почти кричит: «Юлечка, у нас беда! Я к тебе за советом!» И мать утаскивает ее в гостиную. Я остаюсь, где стоял. За ними не иду. Иначе выгнать могут. Тогда придется идти к себе. Мать обязательно проследит. А так стою в прихожей, внимания не привлекаю, но все слышу. Мне же интересно, что у них опять за беда стряслась. А Людмила Сергеевна прямо в истерике: «Юлечка, у нас теперь Максимчик пропал!»
Мама, конечно, охает, но явно не понимает, чем она — то может помочь. И мне самому не ясно.
— А как он пропал — то? — перебил Илья.
— Погоди, — остановил его Клим. — Я по порядку вам рассказываю. Мать ее спрашивает: «Люся, ты мне хоть объясни толком, что случилось?» Та и объясняет: Максим утром в школу ушел, а в обычное время домой не вернулся. Сперва она даже не особо и волновалась. Решила, что с кем — нибудь погулять отправился либо в гости забрел, с ним это бывает.
— А позвонить она ему не могла? — удивилась Лиза.
— Пробовала, но у него телефон отключен оказался, — пояснил Ахлябин.
— И это неудивительно, — подхватила Диана. — Нас ведь всех заставляют мобильники отключать на время уроков, а включить иногда и забудешь.
— Ну так вот, — продолжал рассказывать Ахлябин, — время шло. Максим по — прежнему не появлялся и домой не звонил. Людмила Сергеевна начала волноваться. Позвонила
— И во сколько же Кирилл Петрович вернулся? — поинтересовалась Марфа.
— Не знаю, — пожал плечами Клим. — Думаю, часов в восемь. Да разве особо важно, во сколько он вернулся. Максим и сегодня утром домой не пришел.
— Как? Всю ночь его не было? — всплеснула руками Лиза. — Это в одиннадцать — то лет!
— Каретникова, не перебивай, — возмутился Ахлябин. — Нить рассказа ведь из — за тебя потеряю!
Лиза надулась. А Клим продолжал излагать историю. Оказалось, когда Кирилл Петрович вернулся домой и узнал, что старшего сына до сей поры нет дома, он это всерьез не воспринял. Мало того, закатил жене скандал с упреками, что та окончательно распустила парня.
Тщетно жена пыталась объяснить ему, что, вероятно, с Максимом что — то случилось. Она всех, кого могла, обзвонила, и никто о нем ничего не знает. Кирилл Петрович лишь отмахнулся: мол, парень просто испытывает их на прочность, мстит за вчерашнюю выволочку. Либо у кого — то сидит и попросил не говорить, либо по улицам шляется, либо в кино закатился. Кинотеатр в торговом центре работает до двенадцати.
Людмила Сергеевна пыталась Кирилла Петровича образумить. Что бы там ни говорили о Максиме, он еще ни разу без спросу так долго не пропадал. Это совсем на него не похоже. И телефон у него до сих пор не отвечает.
Муж был непреклонен и стоял на своем: мол, все когда — то случается первый раз. Вот и телефон Максим отключил специально, чтобы отец с матерью поволновались. Только он, Кирилл Петрович, доставлять ему такого удовольствия не собирается.
Доводы жены, что Максим еще маленький — недавно только одиннадцать исполнилось, что негоже, чтобы он бродил по улицам так поздно, даже если с ним все нормально, что если с ним приключилась беда, то чем раньше они начнут поиски, тем больше надежды найти его живым и невредимым, ничуть не поколебали Кирилла Петровича.
Он объявил, что не считает сына маленьким, ибо сам в его возрасте уже отвечал за младших братьев и сестер и к тому же помогал матери на работе. По утрам поднимался ни свет ни заря и разносил вместе с ней почту по домам, а иногда и вместо нее. И никто с ним, Кириллом Петровичем, не миндальничал. Надо — значит, надо. Иначе есть нечего будет. Мать их одна растила. Чтобы концы с концами свести, на две ставки работала. А этот шалопай живет как у Христа за пазухой и знай себе нервы родителям треплет. И он, Кирилл Петрович, не позволит ему вырасти моральным уродом и хорошенько его проучит.