Шестеро смелых и фокус—покус
Шрифт:
— Завтра после уроков обратно получишь, — сказал он четвероклашке.
— А почему не сегодня? — огорчился тот.
— Сегодня экспертизу проводить буду, — сурово заявил Смирнов. — Вдруг его под настоящие патроны переделать можно, тогда придется его не тебе отдавать, а в милицию.
— Но это же игрушка, — едва не плакал мальчишка.
— Вот и проверим, — стоял на своем Смирнов. — Про борьбу с терроризмом слыхал?
На том и расстались.
Смирнов после уроков и впрямь собирался произвести экспертизу, только
Не отрывая взгляда от спины Майи Семеновны, Колька поднял рюкзак и извлек из него заветное оружие вместе с боезапасом.
— Класс! — вытаращился на пистолет Серега. — Откуда он у тебя?
— Трофейное. В бою добыл, — решил возвеличить свой подвиг Колька.
Он зарядил пистолет, взвел курок, прицелился и…
— Погоди, дай сперва посмотреть. — Серая Харя совершенно не вовремя вцепился в ствол.
От внезапного рывка прицел сбился, палец дернулся, а Майя Семеновна, как раз дорисовав схему, стала поворачиваться к классу.
Резиновая пулька угодила ей прямиком в середину лба.
От несильного, но неожиданного удара учительницу шатнуло назад к доске. В классе воцарилась мертвая тишина.
Не все ученики видели, что случилось, однако все поняли, что произошло нечто ужасное. Колька с Серегой так и застыли, оба вцепившись в злосчастный пистолет.
Майя Семеновна растерянно потерла лоб, потом внимательно посмотрела на руку. Убедившись, что ничего страшного не произошло, она окончательно пришла в себя и обвела класс пристальным взором.
Виновных долго искать не пришлось. Они так и продолжали целиться в нее из пистолета. «Совсем дошли», — пронеслось в голове у Майи Семеновны.
— Смирнов! Харитонов! Как это понимать? — срывающимся голосом осведомилась она.
Ноль внимания. Вернее, оба смотрели на нее, однако от ужаса ничего не видели и не воспринимали. Зато Майя Семеновна продолжала смотреть в угрожающую черноту дула, по — прежнему направленного на нее.
"Сейчас снова выстрелят, — поняла она. — И на сей раз неизвестно, куда попадут. Бежать? Укрыться за столом?"
Такого она себе не могла позволить, иначе уронит свой авторитет навсегда.
И, собравшись с силами, она громогласно рявкнула:
— Смирнов! Харитонов! Сдать оружие! Лежать!
В тишине, сгустившейся до почти физически ощутимой плотности, приказ прозвучал как карающий гром с небес. Оба нарушителя дружно разжали руки. Пистолет упал на парту, к счастью, не выстрелив, а Колька и Серега растянулись на полу между рядами.
В следующий миг учительница подбежала к парте и завладела пистолетом.
— Кто знает,
В ответ не поднялась ни одна рука. Восьмой «А» еще не вышел из шока.
— Ладно, потом разберемся. — Майя Семеновна ушла в лаборантскую и заперла пистолет в шкаф.
Затем она возвратилась к доске и, взяв указку, как ни в чем не бывало продолжила объяснение новой темы. Класс осторожно выдохнул.
— Вот это воля! — прошептала Марфа Лизе на ухо.
— Да уж, я бы на ее месте их убила, — откликнулась подруга. — Или сразу к директору отправила,
— А мы? — раздались голоса с пола. — Нам так и лежать?
Майя Семеновна небрежно глянула вниз:
— Можете отжиматься.
Класс грохнул от смеха, а Марфа, не выдержав, громко сказала:
— Лежи, лежи, Смирнов! Рожденный ползать летать не может!
Хохот в классе усилился. Нервное напряжение спало. На сей раз Колька счел за лучшее не обращать внимания на выпад Марфы. Почувствовав, что атмосфера вроде бы разрядилась, он решил покачать права.
— Майя Семеновна, у нас же сейчас не физкультура, чтобы отжиматься. Это не ваш предмет.
— Да я и не настаиваю. Физкультурой займешься на перемене. В кабинете директора, — усмехнулась учительница.
— Влипли, — панически прошептал Серега, глядя на друга сквозь ножки стола.
Но Колька и сам уже все понимал. Хорошо еще, если директор не выяснит, откуда у него взялся этот пистолет. Слухи — то по школе быстро разносятся. Возьмет малявка и настучит на радостях. А виновата во всем Соколова со своими дружками. Ничего, он еще им покажет, на что способен. Они даже не догадываются!
Глава 5
ДВА ИНТЕРВЬЮ НА ГРАНИ ФОЛА
Птичка, кругленькая, с желтой грудкой и необычайно тонкими и длинными ножками, важно вышагивала по широкой, покрытой мелкими белыми цветами лужайке. Светило яркое солнце. Птичка явно блаженствовала под его жаркими лучами и расхаживала взад — вперед, высоко поднимая лапки при каждом шаге. Черчилль до сих пор ни разу таких не видел. А птиц он перевидал за свою жизнь множество. И в Москве, и на даче, куда его Соколовы вывозили летом. Птичка продолжала расхаживать, нахально косясь на Черчилля. Словно понимала, что он следит за ней, однако не улетала.
Дразнит, — понял кот. Тело его напружинилось. Вот сейчас она повернет обратно, приблизится, и он ее сцапает. Замечательная будет добыча, можно сказать, экзотическая.
Прильнув к земле, он изготовился к решающему прыжку. Тело его взмыло в воздух, и Черчилль вдруг ощутил под собой невероятную пустоту. В уши ударил возмущенный гомон птиц — резкий разноголосый хор, заставивший Черчилля первый раз в жизни потерять ориентацию в пространстве. Птичка куда — то исчезла, и когти продрали лишь воздух.