«Шестисотая» улика
Шрифт:
Кесарь ответил согласием. Да и что, собственно, изменилось бы, если б он не согласился. Тогда бы Бугор его закопал первого в яму, в которой бы потом прибавилось еще три трупа. Нет, такое соседство не для Кесаря. Не будет ему на том свете покоя, рядом с легавыми. Они не дадут.
– В общем, так, хлопцы, – заговорил Бугор тише, хотя опасаться, что старик, хозяин дома, подслушает, не стоило. Последнее время он не просыхал от пьянства.
– Ментов постараемся убрать по-тихому. Как зайдут в дом, приколим их ножами. Ну а если ножами не получится, вот вам с Пупой
– Сначала валим майора. Потом двоих его ментов. – Тут же Бугор придумал план, каким образом им заманить сыщиков в дом. Понимая, что все сразу они не зайдут, кто-то да обязательно останется на улице, он предложил майора сначала обезоружить и, приставив к горлу нож, заставить позвать своих помощников.
– Когда увидят, что к виску их майора приставлен ствол, сами бросят свои пушки, – со знанием дела, проговорил он и улыбнулся. – А вот тут-то они и наши. Чего они нам сделают без стволов?
– Ничего, – согласился Пупа. Кесарь ничего не сказал, только кивком головы давая понять, что он на такой вариант согласен.
Но завалить сыщиков по-тихому, не получилось. Увидев, что Пупа убит, Кесарь не стал ждать, пока майор прикончит и его. На улице возле дома слышалась ожесточенная стрельба. Бугор отстреливался от ментов. А Кесарь бросился в дальний конец коридора. Там имелось небольшое окно, которое он еще утром предусмотрительно оставил приоткрытым. Теперь не пришлось терять драгоценные секунды на то, чтобы открыть шпингалеты на раме. Стоило только легонько толкнуть ее, как рама раскрылась, и Кесарь выпрыгнул на улицу.
Убегал огородами и садами, не выбегая на открытые места, где его могли заметить. Бежал, сколько хватало сил, лишь бы поскорей очутиться как можно дальше отсюда. Он даже не задумывался о том, жив ли Бугор. Скорее всего, нет. Да и теперь для Кесаря это было не важно. Собственная жизнь дороже, чем жизнь Пупы и Бугра вместе взятых. Только бы убраться отсюда, а потом бежать из ненавистного города.
Попался Кесарь на удивление просто. Видно, от отчаянья, совсем потерял смекалку. Наблюдая за окнами своей квартиры, он увидел мать, выходящую из подъезда. Странно, но те двое парней, сидящие в «шестерке» возле другого подъезда, казалось, не обращали внимания на мать Кесаря. И Кесарь уже засомневался, может, ни какие они не наблюдатели, раз не поехали за ней. Она пошла с сумкой, видно в магазин, а они так и остались сидеть в машине у соседнего подъезда.
Ну и пусть. Это даже хорошо, если они не менты. Теперь надо передать матери, чтобы вынесла ему деньги. Сам он домой и шагу не ступит. Вдруг менты сидят в соседней квартире и только и ждут, когда он появится. Но они не дождутся его.
Оглядываясь по сторонам, Кесарь направился по тротуару следом за матерью, стараясь не потерять ее из виду. Увидел, как она входит в магазин, немного подождал, а потом вошел тоже. Не заметил, как почти следом за ним к дверям магазина подкатила та самая
Сам же Кесарь, увидел мать, стоящую в очереди возле прилавка мясного отдела. Сделал вид, будто тоже выбирает мясо, и, подойдя поближе, тихонько позвал:
– Ма…
Мать обернулась, испуганно всплеснула руками, но произнести ничего не успела. Кесарь почувствовал, как в спину ему уперся ствол пистолета, и спокойный голос произнес почти на самое ухо:
– Руки за голову и пошел к выходу.
Кесарь знал, что тот, кто приставил ствол к его спине, блефует. Ни один мент не станет стрелять, когда кругом столько полно народу. И этим он решил воспользоваться. В левом рукаве у него был спрятан нож. Сделав вид, как будто собирается поднять руки, Кесарь выхватил его и с разворота ударил того, кто стоял позади него.
Это был парень. Тот самый, которого Кесарь видел сидящим в «шестерке». Стрелять он и в самом деле не стал, но успел откинуться назад, и лезвие ножа только слегка задело ему грудь.
Кто-то закричал в толпе, но Кесарь этого уже не слышал. Воспользовавшись замешательством, он бросился к выходу, на бегу расталкивая толпившихся людей. И уже когда до желанной свободы оставалось всего только лишь раскрыть двери и очутиться на улице, перед ним как из-под земли, появился второй парень, держа в вытянутых руках пистолет.
Кесарь остановился, чуть не ткнувшись в ствол пистолета грудью. Услышал позади себя торопливый топот. Это бежал тот парень, которого он пытался ударить ножом.
– Брось нож, если не хочешь схлопотать пулю, – посоветовал парень, стоящий возле дверей, готовый в случаи отказа и в самом деле выстрелить. Это Кесарь понял по его ожесточенному, решительному взгляду и не стал еще раз испытывать судьбу. Хватит. Он бросил нож и тот, ударившись о кафельный пол, издал неприятный металлический звук.
Подбежавший сзади парень, заломил Кесарю руки, застегнув на них наручники.
– Все, парень. Отбегал ты свое, – с самодовольной улыбкой на лице, сказал один из парней Кесарю, заметив, что тот обернулся, и старается отыскать взглядом в толпе мать.
– Олег! Сынок! – кричала мать, пробираясь к нему сквозь толпу.
Его вывели на улицу и усадили на заднее сиденье «шестерки». А когда поехали, один из парней сказал второму:
– Надо доложить майору Туманову, что мы взяли этого козла.
Глава 19
Допросами задержанного Олега Кесарева в основном занимался капитан Грек. Иногда вместе с лейтенантом Ваняшиным. А Федор Туманов, экономя время, решил разузнать фамилию командира сводного отряда ОМОН, который в двухтысячном году был отправлен из Москвы в Чечню, где находился целых три месяца. Командиром отряда был назначен подполковник Пономарев, который после того, как отряд вернулся, почему-то уволился из органов. Федор не стал до конца выяснять причину увольнения. Сейчас ему гораздо важнее было узнать адрес Пономарева.