Шестнадцатые звездные войны

Фостер Алан Дин

— Мы сможем по ней нормально передвигаться.

Экипаж занялся подготовкой к выходу на орбиту неизвестной планеты. «Ностромо» приближался к ней, буксируя за собой огромную платформу с резервуарами и перегонной установкой.

— Приближаемся к апогею расчетной орбиты. Начинаю отсчет. Двадцать секунд, девятнадцать, восемнадцать…

Ламберт продолжала обратный отсчет, а вокруг работали остальные.

— Поворот корабля направо по рысканью на девяносто два градуса, — деловито произнес Кейн.

Буксир с

грузом начал разворот, проделывая в космическом пространстве немыслимый пируэт. Были включены вспомогательные двигатели.

— Есть выход на экваториальную орбиту! — доложил Эш.

— Сообщи давление в камере сгорания.

Эш проверил показания и, не поворачиваясь к Далласу, сказал:

— Три целых, сорок пять сотых ньютона на квадратный метр, сэр!

— Доложи, если оно изменится.

Эш был на редкость компетентным специалистом. Ничто не могло сбить его с толку. Поддержка Эша при выработке решений обычно придавала уверенности Далласу.

— Приготовиться к отделению от платформы. Инженерный отсек, приготовиться к отделению!

— Тангаж — в норме, — доложил Паркер без тени обычного сарказма.

— Рыскание — в норме, — добавил Бретт.

— Пересекаем терминатор, — объявила Ламберт. — Выходим на ночную сторону планеты.

Внизу, под кораблем, плотный облачный покров планеты был как бы рассечен надвое: одна часть освещалась чужим солнцем; другая была темна, как могила.

— Приготовиться, приготовиться… — Ламберт по очереди включала тумблеры. — Пятнадцать секунд… десять… пять… четыре. Три. Две. Одна. Замок!

— Есть отделение, — коротко сказал Даллас.

Между кораблем и буксируемой платформой появился промежуток, который увеличивался с каждой минутой. Две конструкции — одна маленькая и обитаемая, другая громадная и безлюдная — медленно отплывали друг от друга. Даллас наблюдал за отделением на экране номер два.

— Стыковочный узел свободен, — объявила Рипли после короткой паузы.

— Прецессия скорректирована, — Кейн откинулся в кресле, позволяя себе расслабиться на несколько секунд. — Все проделано четко. Расстыковка прошла успешно. Полный порядок.

Даллас посмотрел на навигатора:

— Ты уверена, что платформа действительно осталась на устойчивой орбите? Мне бы не хотелось, чтобы два миллиарда тонн нефти рухнули вниз и загорелись, когда мы будем на поверхности заниматься поисками. Атмосфера недостаточно плотная, чтобы защитить нас в этом случае.

Ламберт проверила расчеты.

— Она спокойно пробудет на этой орбите по крайней мере год, сэр.

— Отлично. Можно быть спокойным и за деньги, и за наши головы. Приготовиться к атмосферному полету.

Пятеро астронавтов занялись подготовительными операциями. Кот Джонс уселся рядом с левым иллюминатором, с интересом наблюдая за приближающимися облаками.

— Снижаемся, — Ламберт полностью сосредоточила

внимание на одном из датчиков. — Пятьдесят тысяч метров. Сорок пять тысяч. Входим в атмосферу.

Даллас внимательно наблюдал за своими приборами, запоминая и сопоставляя десятки постоянно меняющихся показаний. Пилотированием корабля в открытом космосе обычно занимались компьютеры. Совсем иное дело — полеты в атмосфере. Здесь все зависело от мастерства пилота.

«Ностромо» коснулся брюхом серо-коричневых облаков.

— Внизу должно быть довольно противно.

Рипли подумалось: «Как это похоже на Далласа!». Они опускались на совершенно незнакомую планету, откуда другой космический корабль посылает в пространство нечеловеческие сигналы тревоги; впереди их ждет полная неизвестность, а для Далласа это всего лишь «противно». Она часто задумывалась, почему такой квалифицированный специалист, как их капитан, пилотирует буксиры, подобные «Ностромо». Если бы Рипли могла читать мысли Далласа, ответ ее очень бы удивил. Ему просто нравилось это занятие.

— Расчеты вертикального спуска завершены. Начинаем спускаться. Небольшая корректировка курса, — доложила Ламберт.

— Какую поправку надо сделать на метеоусловия?

— Пока все нормально, сэр. О метеоусловиях можно будет судить, когда спустимся ниже облачного покрова.

«Ностромо» зашел в толщу облаков, и обзорные экраны заволокло мутью. Однако приборы по-прежнему действовали исправно. Корабль несколько раз тряхнуло, но в целом вход в плотные слои атмосферы прошел благополучно, благодаря точности курса, проложенного Ламберт, и мастерству Далласа как пилота. Атмосферные вихри продолжали толкать корабль.

— Турбулентность, — проговорила Рипли, пытаясь справиться с управлением.

— Включи навигационные и посадочные огни, — Даллас пытался разглядеть что-либо на обзорных экранах. — Может быть, удастся что-нибудь увидеть.

— Вы не сможете тягаться с приборами, — сказал Эш. — Особенно в таких условиях.

— Конечно, я не смету их заменить. Но тем не менее, мне хотелось бы видеть все своими глазами.

Мощные лучи прожекторов «Ностромо» не в силах были пронзить облака, однако они осветили экраны, а от них, в свою очередь, стало светлее в командном отсеке. Ламберт казалось, что корабль плывет сквозь чернила.

Паркер и Бретт не могли видеть облачного покрова снаружи, но они ощутили его на себе. Инженерный отсек внезапно накренился.

Паркер выругался про себя.

— Что это такое? Ты слышишь?

— Да, — Бретт, нервничая, всматривался в показания приборов. — Падает давление в воздухозаборном устройстве номер три. Должно быть, мы потеряли предохранительный кожух. Да, третий воздухозабор вышел из строя. Через него идет пыль.

— Отключи его немедленно!

— А что я, по-твоему, делаю?