Шестое чувство
Шрифт:
Каким тяжелым камнем ложилась на мою душу эта ложь! Но я был связан по рукам и ногам условиями дурацкого эксперимента.
В гостиной взвизгнул телефон.
– - Это ты, отец?
– - услышал я голос Василия, когда снял трубку.
– А я тебе уже третий раз звоню.
– - Ты откуда?
– - спросил я.
– - Неважно. Ты никуда не исчезнешь? Нет? Тогда жди, скоро будем.
– - Короткие гудки возвестили о конце разговора.
Я так ничего и не понял. Пожав плечами, я отправился на кухню, откуда несся ароматный запах яичницы с жареным луком и свежесваренного кофе. Минут
Василий открыл дверь своим ключом, и в квартиру ворвался тлетворный дух западного образа жизни: запахло импортными сигаретами, импортным одеколоном и далеко не импортным коньяком.
– - Знакомься, отец, -- пробасил сын, когда мы все четверо столкнулись на кухонном пороге.
– - Это сэр Роберт Иванофф из Филадельфии, богатый бизнесмен и страстный коллекционер. Кстати, миллионер, -- добавил он многозначительно.
– - А это из май фазер, -представил он в свою очередь меня этому заморскому фрукту.
– - О, йес!
– - расплылся сэр в широкой, типично американской, улыбке.
– - Фазер есть харашо! Гуд! Хау ду ю ду, фазер?
Он мне с самого начала подействовал на нервы. И какого дьявола Васька приволок сюда этого типа?
– - Иванофф?
– - спросил я, подозревая подвох.
– - А вы, часом, не русский? Не из эмигрантов?
– - Ноу эмигрант, -- отрицательно замотал головой сэр Роберт.
– - Я есть чистокровный американец. Это есть факт.
Я вдруг понял, что истина откроется мне, если я без разрешения влезу в его память... Ага, врет, голубчик, эмигрант, во втором поколении, сын диссидента, высланного из молодой Страны Советов в конце 20-х годов. И хотя меня это, в общем-то, не касается, но разговор, начатый со лжи, наверняка ложью и закончится. Но не успел я копнуть глубже и выяснить причину его прихода, как сын Василий взял слово и дал ответ на мои тайные мысли:
– - Сэр Роберт интересуется твоими розами, отец. У себя на родине он имеет богатейшую коллекцию розовых кустов, в которой собраны, как он утверждает, все существующие в природе сорта роз. Категорически заявляет, что голубых роз, равно как черных и зеленых, нет и быть не может. Когда я сообщил ему о твоем приобретении, он мне, разумеется, не поверил и не верит до сих пор, но посетить нашу хибару все же согласился: видать, любопытство разобрало. Так что будь добр, отец, утри нос мистеру Иванову.
– - О, утри нос!
– - радостно подхватил гость и шумно высморкался в заграничный носовой платок.
– - Немного насморк, а эм сорри! Я должен ходить ту доктор. Совьет доктор -- самый бесплатный доктор в мире! Гуд!
Он потянул мясистым носом и вдруг изменился в лице. Дежурная улыбка тут же исчезла, глаза застыли в немом вопросе, зато нос заметался по широкому лицу, словно у выхухоли. Ага, учуял все-таки арнольдов подарок, буржуй ты иноземный! Ничего, сейчас ты забудешь и о насморке,
Я изобразил на лице приветливую улыбку и жестом пригласил гостя проследовать в гостиную. Его уверенности как не бывало; осторожно, чтобы не спугнуть неземной аромат, он шагнул в комнату и остолбенел. Я никогда не думал, что у таких полнокровных людей, каким был этот американец, бледность может принять столь устрашающий оттенок: он немногим сейчас отличался по цвету от объекта своего вожделения -голубых космических роз.
– - Пли-из, -- произнес я как можно более по-американски и снова воспроизвел приглашающий жест.
– - Прошу вас, господин Иванофф, не погнушайтесь нашим простым русским гостеприимством... Маша! Свари, пожалуйста, кофе гостю.
Василий, стоявший позади сэра Роберта Иваноффа, усиленно подмигивал мне, тер пальцами правой руки друг о друга, удачно имитируя шелест долларов, и излучал следующие мысли: "Будь спок, предок! Мы его сейчас выпотрошим -- так, что у него даже на самый бесплатный совьет доктор денег не останется..."
Вот оно что! Значит, Васька покупателя привел -- и все это за моей спиной. Хорош сын, нечего сказать! Откопал где-то этого миллионера, помешанного на розах, каким-то образом приволок его к нам и поставил лицом перед фактом. А тот-то как позеленел -- того и гляди, удар хватит!
Из состояния транса гостя вывел звон разбившейся чашки на кухне. "Ой!" -- взвизгнула Маша испуганно, но тут же добавила, смеясь: "К счастью!"
– - Это... есть что?
– - шепотом, выпучив глаза, прохрипел сэр Роберт и ткнул пухлым пальцем в голубой букет.
– - Это -- розы?
– - Это -- розы, -- как можно спокойнее сказал я.
– - Это есть голубые розы.
– - Где вы их достал?
– - сгорая от нетерпения, любопытствовал иноземец.
– - У старушки купил, в Новом Иерусалиме. На станции, когда электричку ждал.
– - Иерусалим? Израиль? О! Как далеко! И вы туда ездил за этот розы?
"Это только ты можешь себе позволить слетать в обед в Израиль или, скажет, на остров Калимантан, чтобы вдохнуть аромат неведомых тебе роз, плантатор ты недобитый, -- зло подумал я, -- а нам, простым советским смертным, это не дано".
Я отрицательно покачал головой.
– - Нет, Новый Иерусалим -- это станция на рижском направлении, в шестидесяти километрах от Москвы. Город Истра -- знаете?
– - Истра? Истра не знаю. Ноу, Истра. Иерусалим знаю, Иерусалим йес... И сколько вы платил за этот букет, сэр Николай?
– - Червонец, -- ляпнул я первое, что мне пришло в голову.
– - Червонец? О, знаю червонец! Русский червонец -- самый твердый валюта в мире!.. Но это было очень давно.
– - Он махнул рукой куда-то в сторону кухни.
– - Сколько вы хотите за эти розы?
Началось! Он думает, что раз у него полны карманы долларов, то ему все позволено. Как же, жди! У нас здесь не Америка, а передовое общество развитого социализма, и наши люди за их паршивые зеленые бумажки не продаются. Не на тех напали. И потом, ведь это подарок: Арнольд подарил мне, я -- жене. Это не просто розы -- это символ, символ нашего счастья и благополучия...