Шестое чувство
Шрифт:
Не исключено, впрочем, что прошлая ночь была для него лишь возможностью утолить физическую потребность, и тогда действительно все остальное не имеет для Сидни никакого значения. Вот потому Шерил и не решилась пускаться в объяснения, боясь, что утро принесет ей лишь горечь и боль разочарования.
Так ведь и произошло, жестко напомнила она себе, садясь в машину. Он ушел, не разбудив ее, не сказав ни слова, предоставив проснуться в одинокой постели…
Леонора вставила ключ в замок зажигания, но, вместо того чтобы повернуть
— Дорогая, чем больше я думаю, тем меньше вижу мудрости в том, что мы так редко с тобой говорили о Сидни. Да что редко! Считай, никогда. И ведь в глубине души я всегда чувствовала, что напрасно ни разу не попыталась нарушить это табу и… Словом, я чувствую себя виноватой.
— Что ты, Леонора?! — воскликнула Шерил. — Тебе не в чем винить себя! Ведь ты всегда считалась с моим мнением и поступала так, как мы обе решим.
— А я не должна была… Это поставило тебя в неловкое положение, когда ты встретилась с ним. Ты оказалась не готова к этой встрече. Так оно и есть, дорогая, не спорь! Ведь ты даже не знала, что он не женат, и думала, что у него есть дети.
— Да, но…
— Нет, Шерил, здесь не может быть никаких «но», — прервала ее Леонора. — Я просто обязана была рассказать тебе о других женщинах, которыми Сидни увлекался после смерти своей невесты. Когда ты предположила, что он, вероятно, искал ей замену, я уклонилась от ответа, хотя и знала, что он всегда почитал за долг совершенно определенно говорить этим женщинам, что жениться не собирается.
Небольшая машина Леоноры сильно нагрелась внутри, в салоне было душно, но Шерил вдруг до костей пробрал озноб.
— Ты знаешь, как я отношусь к сплетням и слухам, а уж нелепые сплетни, которые нагнетались вокруг твоего имени, и вообще выбивали меня из колеи. — Леонора говорила довольно натянуто, и видно было, что ей нелегко. — А потом слухи о том, что Сидни прожженный бабник, просочились в прессу…
— О нем писали в газетах?
Леонора кивнула.
— Пока он не уехал в Америку, они тискали статейки о его похождениях… Еще бы о нем не писать! Ведь благодаря своему происхождению и богатству Сидни весьма завидный жених. Хорошо еще, что ты была загружена работой, часто разъезжала, и все эти газетенки не попали тебе в руки.
— Но любые сплетни и слухи всегда на чем-то основаны, — промямлила Шерил, страшась того, что это может оказаться правдой.
Леонора кивнула.
— Конечно, детка, дыма без огня не бывает. Когда Сидни жил в Америке, у племянницы моей давнишней подруги была с ним любовная связь. Кэрол — так, кажется, ее звали — работала в той же больнице, что и Сидни, и вскоре прознала о его репутации сердцееда. Насколько мне известно, Кэрол отнюдь не была глуха или глупа, все слышала и понимала, но это не помешало ей вступить с ним в связь.
— Да, Сидни, когда захочет, умеет быть неотразимым, — хрипло сказала Шерил, не в силах преодолеть озноб.
— Ну, не знаю, — Леонора
— В это можно поверить! — воскликнула Шерил, подумав, что Сидни и в самом деле таков: обольщает женщину, не связывая себя никакими обязательствами, а потом уходит, не сказав ни слова, как сделал это сегодня утром.
— Пожалуйста, дослушай меня! — взмолилась Леонора, с тревогой посмотрев на Шерил. — То, что он огорчился, Кэрол пошло только на пользу. Сидни сказал ей, что руку бы отдал на отсечение за возможность полюбить такую девушку, как она… Но он, увы, однолюб, навсегда утративший свою единственную любовь.
— К чему ты рассказала мне эту историю? — едва слышно спросила Шерил.
— Мне она известна не понаслышке, — вздохнула Леонора, лицо ее омрачилось. — А ты, кажется, все еще неравнодушна к Сидни, поэтому не мешает тебе точно знать, с кем ты имеешь дело.
— Племянница твоей подруги точно знала, с кем имеет дело, — без выражения сказала Шерил, — но это не помешало ей влюбиться.
— Пусть так, но она оставила его. Сейчас Кэрол помолвлена и находится на вершине счастья.
Леонора наконец завела машину и выехала со стоянки.
— Я рада, что для нее все так хорошо закончилось. — Шерил выдавила тусклую улыбку. — Но это заставляет задуматься, действительно ли она любила Сидни.
— Шерил, неужели ты думаешь, что в этой истории прав Сидни? Или что только ты одна способна на сильные чувства?
Шерил пожала плечами и подумала, что, наверное, и сама она, подобно Сидни, способна любить только раз в жизни.
— Возможно, это все, на что некоторые способны…
— А может, эти некоторые просто обманывают себя, решив, что это все, на что они способны? — проворчала Леонора. — Но когда нормальные и здоровые молодые люди придерживаются таких взглядов, это поражает меня ужасающей пустотой и явной неестественностью! — Она взглянула на Шерил и вздохнула. — Конечно, все эти критические замечания не к месту и не ко времени, но и промолчать я не могла. Кстати, дорогая, ты и вправду выглядишь изможденной.
— Ничего, посплю немного и приду в норму. Но я рада, что ты высказала все, что считала нужным. Нет, правда, я тебе благодарна, — добавила Шерил, перехватив недоверчивый взгляд Леоноры. — Это поможет мне увидеть некоторые вещи в развитии…
— Надеюсь, что так. — Леонора затормозила у дома Сидни. От предложения зайти и выпить чашечку кофе она отказалась. — И тебе не советую. Сразу же отправляйся в постель и хорошенько выспись. — Она вдруг порывисто обняла Шерил. — Я верю, что совсем скоро ты обретешь счастье, ты его заслужила! Просто помни об этом и жди… А теперь марш спать!