Шестой прыжок с кульбитом

Сербский

— О коммунизме речь не идет, — запротестовал я. — Нам бы социализм удержать.

— Значит, вам удержать не удалось, — грустно резюмировал он. — Бывает… Ну и как там, в вашем будущем? Лучше, чем здесь?

— Там не лучше, — коротко ответил я.

— И кстати, Антон Михайлович, у вас получается изменить прошлое?

— А к изменениям мы только приступили, делать выводы рано, — я подумал и добавил: — Хотя некоторые успехи есть.

— И что вы хотите от меня?

— Работать вместе. Роберт Людвигович, поймите: зная будущее, можно изменить прошлое.

Он грустно улыбнулся:

—

Прошлое, настоящее и будущее — одно и то же, связанное неразрывно. В этом смысле время похоже на дорогу. Она не исчезает после того, как мы прошли по ней, и не возникает сию секунду, открываясь за поворотом.

— Вы хотите сказать… — начал догадываться я.

— Простому человеку не дано видеть будущее, это аксиома. Но я знаю, что мой жизненный путь подходит к концу. В романах пишут фразы, вроде «стрела предчувствия пробила его сердце». Так вот, без всяких предчувствий я знаю дату, когда покину этот мир. Я пробовал изменить многое, но у меня мало что вышло.

— У потомков другое мнение, — возразил я. — Они считают вас гением, который опередил свое время.

Бартини с горечью махнул рукой:

— Оставьте, Антон Михалыч. Мне удалось подтолкнуть технический прогресс, но не удалось изменить прошлое. А ведь планы были такие грандиозные…

— Послушайте, если вы считаете, что что-то пошло неправильно, это не означает, будто ваши рассуждения верны.

Красный барон поднял одну бровь:

— Что вы этим хотите сказать?

— С тридцатого года по пятидесятый год Россия прошла огромный путь. Для истории двадцать лет — мизерный срок, но у нас появилась реактивная авиация, вертолеты, ракетно-космическая техника, водородная бомба, атомные подлодки и ядерные АЭС, — перечислил я далеко не всё. — Раве в этом нет доли вашего труда?

— Этого мне мало, — спокойно ответил он, попивая свой чай. — Моя дорога окончена, и я не хочу здесь оставаться. Теперь ваша очередь.

Такого удара я не ждал — мне казалось, что был достаточно убедителен.

Даже растерялся слегка:

— Совет дадите?

— Чтобы давать советы, надо знать вашу историю, — Роберт Людвигович смотрел в свою кружку. — А я не хочу. Кто я такой, чтобы рушить ваши мечты? Это ваша жизнь и ваши планы. Чтобы критиковать вас, а уж тем более осуждать, у меня не тот духовный уровень. Мой образ жизни не соответствует той нравственной ступени, которая для этого необходима. Как говорится, бог в помощь, только без меня.

* * *

Это меняло все. Ну, или почти все. Красный барон сам подтвердил, что пришел сюда из будущего, только из другого пласта реальности. По крайней мере, в моем времени такого человека не было. Бартини уверен, что время, как и пространство, имеет три измерения. А если это так, то всегда найдутся люди, способные использовать время в своих целях. И это могут быть люди с другой, темной стороны.

Ничего этого Коле Уварову я не рассказал. И желания делиться ни с кем другим не возникло. В похожей ситуации мудрец однажды заметил юному падавану, что бывают такие вопросы, на которые ты должен ответить сам. И еще есть вещи, которые надо осознать, тщательно переварить, а потом спрятать подальше. В самый дальний уголок

памяти, чтобы никто не дотянулся. А точнее, не прочитал Антон. Пока ему такое знать не надо, ибо лишние знания — лишние печали.

Глава 37

Глава тридцать седьмая, в которой две тысячи лет война, война без особых причин

Ближе к ночи на огонек заявились нежданные гости — Анюта с Аленой, промерзшие и озябшие. С веселым шумом они принялись возиться, избавляясь от задубевших сапог и заснеженных шапок с шарфами.

— Вечер в хату, господа арестанты, — закричала Алена прямо из прихожей. — Часик в радость, чифир в сладость!

И где эта столичная штучка таких слов нахваталась? Вот оно, тлетворное влияние интернета на неокрепшие умы молодого поколения. И куда смотрит комсомольская организация? Тем не менее, ответил я в подобном ключе:

— И вам фарта в делах ваших нелегких, сто тузов на сдачу.

Мальчик дремала, не вникая в беседу. На очередных гостей, упавших в прихожую из ниоткуда, овчарка отреагировала вяло. Она лишь повела ухом на своей подстилке, куняя носом. Эта публика давно числится в моей стае, поэтому опасности для жилища представлять не могла.

— Всем привет! — широко улыбнулась Анюта, стягивая свитер вслед за курткой. — Ну что, Верка, слухи о твоей смерти оказались сильно преувеличенными?

— Не дождетесь, — внешне беззаботно ответила Вера. Несмотря на огненные батареи, она куталась в пуховый платок. — Со мной рядом два Антона, мои ангелы-хранители.

— Теперь, когда все кончилось, пойдешь замуж за Тошу? — Нюся встряхнула рыжим чубчиком.

— Теперь пойду, — кивнула Вера. — Мама дырку в голове уже сделала.

— Свадьба в июне, — добавил Антон. — Приглашаю всех.

— Погоди, — не поняла Анюта. — Июнь — это черти когда, аж летом. Что так долго?

— А я не хочу быть пузатой невестой, — Вера слегка хлопнула себя по указанному месту. — Вот рожу ребеночка, тогда и наступит время свадьбы. Белое платье, фата — все как положено.

— Везет некоторым, — поведала Алена с горечью в голосе. — Все дело в сексе, бро. Анька была обычной дылдой, стала сверхчеловеком. Ты, Верка, была серой мышкой, стала беременной красоткой. Вам в жизни подфартило. А у меня не было секса, и никем я не стала.

— Погоди, а как же институт кинематографии, Леонид Гайдай, карьера актрисы? — запротестовал Антон.

— Э, там тоже всё не просто, — блондинка махнула рукой. — Испанский стыд, а не русская царевна! Во всех топиках по сабжу добрые люди постоянно склоняют меня к пороку. Даже царь Иван Васильевич. Мол, без этого выдвинуться на вершину хайпа невозможно.

— А ты горда и неприступна? — прищурился Антон.

— Я слишком прекрасна для их мирка.

Казалось, что Алена ответила высокомерно, однако иронии в ее голосе не было. Анюта решительно сменила неприятную тему, предложив всем нейтральный погодный разговор. Она даже плечами передернула:

— Кто хочет погибнуть, может сходить в тот мир. Бр-р! Лично я промерзла как цуцик, ветер на улице с ног сшибает.

— И что вы там делали, самоубийцы? — поинтересовался Антон.

Анюта честно доложила: