Шестой прыжок с кульбитом
Шрифт:
Когда Лизавета открыла глаза, на лице ее блуждала легкая улыбка.
— От тебя идет тепло, — тихим голосом произнесла она. — Оно заполняет все тело, с пяток до макушки. Я растворяюсь в этом тепле, становлюсь невесомой.
— Как перышко? — хмыкнул я.
Она кивнула с серьезным видом:
— Будто облако. И еще я хочу спать.
— И это правильно, — поднялся я. — Спать всем людям полезно. Отдохни, завтра будет нелегкий день. Не передумала?
— А что мне здесь делать? Надо работать, — Лизавета кивнула собственным мыслям. — Я умирала, но ты меня вытащил. И теперь ты отправишь меня в прошлое, чтобы я построила
— Да?
— Что же мне туда надеть?
Глава тридцать третья. Дополнение дробь два, в котором голые амбиции лучше одетых поражений
Ника увязалась провожать меня, спорить не стал. Ясное дело, ей снова приспичило поговорить. И хотя говорено уже не раз, деваться некуда. Она тоже идет в новую жизнь, которая всегда пугает неизвестностью. Впрочем, от меня не убудет.
Собачка убежала проведать кустики, а мы не спеша побрели по бульвару. День заканчивал свой бег, мрачные свинцовые тучи цеплялись за крыши высоток. Ветер гнал их на антенны, и тогда проткнутые остриями тучи извергали кучи брызг. И это весна? Мартовская сырость и холодрыга ничем не отличалась от осенней, да и зимней тоже.
— Как вы думаете, Советский Союз можно сохранить? — натянув капюшон, Ника спрятала руки в карманы куртки.
— Если не пытаться, так ничего и не выйдет, — хмыкнул я. — Жизнь странная штука, постоянно выбрасывает хитрые коленца. Вот смотри, гордые испанцы когда-то завоевали Америку. Их империя простиралась от запада до востока, занимая половину мира. Караваны галеонов везли золото инков в королевскую казну, нескончаемым потоком, веками. Сколько их доплыло, не знаю, но только в бухте города Кадис, что на юге Испании, затонуло семьсот двадцать кораблей с золотом. И где эти золотые времена? Где владычество Испании?
— Интересно, а куда они дели кубический километр золотых изделий? — с усмешкой Ника прищурила один глаз.
— Хороший вопрос… Истинные испанцы всегда мечтали очистить Валенсию от мавров, а теперь их потомки готовы лизать сапоги потомкам этих самых арабов.
— Все течет, все изменяется?
— Империи рушатся и возрождаются. Ничего не поделаешь, постоянна только вечность. И еще характер Лизаветы Авдеевой.
— У мамы тяжелый характер, — согласилась она. — Настоящий инфант террибль, способный говорить резкие слова и совершать безжалостные поступки. Она не боится принимать решения и, что более печально, не боится своих поступков. Всю жизнь мама проторчала на работе, поэтому папа от нас сбежал. От второго папы сбежала она. Наверно, правильно сделала, ведь они ругались постоянно. Потом в Москве замуж вышла, и тоже неудачно. Мама слишком прямолинейна, а на язык чересчур остра. А когда берет след — ничего не видит, кроме цели, ломится напролом. Гончие рядом с ней отдыхают.
— И потом свои же бьют по рукам? — невесело улыбнулся я.
— Точно, — кивнула Ника. — Из-за этого она в Генеральной прокуратуре не задержалась, выжили нафиг. Вернулась из Москвы обратно, да так и застряла на должности следователя по особо важным делам в Следственном комитете. Понимаете, жизнь есть хитросплетение человеческих душ, а следователь — душевных дел мастер. Иногда нельзя лезть в душу отдельным людям в служебных сапогах. Можно же как-то обойти,
Мысленно я пожал плечами: умненькая девочка, и излагает почти что мою точку зрения. У Лизаветы Авдеевой сомнения порождают размышления. Размышления приводят к результатам. Результаты порождают ересь. Ересь порождает наказание. Лизавета бесится, когда ее успехи огорчают начальство. И злится, когда талант следователя приносит неприятности. Проницательная, но не очень дальновидная. Короче говоря, обычная деловая стерва. У нее хватило ума разрушить собственную личную жизнь, но не хватило изворотливости уцелеть в подковерной возне.
— Сделаем так, Ника, — сказал я, — будешь работать тормозом.
— Как это? — остановилась она.
— Лизавета Сергеевна прекрасно чувствует фальшь. А также тех, кто юлит и крутится. Лжеца она видит насквозь, ее вокруг пальца не обведешь. Но главное достоинство Авдеевой в чутье и хватке, тут ты верно подметила. Если взяла след, не упустит. Но чтобы мама берегов не потеряла, ты проследишь. И примешь меры. В конце концов, мне позвонишь. Я ее откуда хочешь вытащу… Но лучше до этого не доводить.
Ника не подвела, оправдала мои ожидания — взяла под козырек:
— Идея понятна, Антон Михалыч! Мы с Лёлей будем как два ручных тормоза. Думаю, справимся. Да и мама после болезни изменилась в лучшую сторону.
Реплика показалась сомнительной:
— Что-то я не заметил…
— Этого сильно не видно, но я чувствую, — пояснила она и пообещала: — Скоро вы тоже поймете.
— Думаешь?
— Сами увидите. Однако вы не договорили за Советский Союз.
— Чего это тебя так волнует?
— Мама пишет доклад о причинах развала СССР. Последний месяц я ей помогаю, постоянно роюсь в открытых источниках. Целую гору литературы прошерстила! А ясности нет.
— Наверно, месяца мало, чтобы в этом разобраться, — хмыкнул я. — Тридцать лет прошло, кто-нибудь разобрался?
— А я пошла с самого начала, — сказала Ника. — Прежде чем понять, почему рухнул Советский Союз, надо понять, как он возник.
— Хорошая мысль, — согласился я. — И чего накопала?
— Лично я не верю, что СССР создали рабочие и крестьяне, — рубанула она сразу. — Во-первых, они были далеки от революционной борьбы, а во-вторых, у населения не было ничего, кроме собственных цепей. Мне кажется, что революции «от народа» вообще не существует, это устойчивый миф. Для великой цели нужны огромные ресурсы, и кто-то их дал.
Перебивать не хотелось, но я все-таки влез:
— Кто?
— Тот, кто это всё задумал. Кто помогал Марксу материально, пока он творил своё собрание сочинений? Кто обеспечивал русских диссидентов, путешествующих по Европе? И безбедно существующих, между прочим. Кто организовал учебные лагеря, где вырастил тысячи боевиков и террористов?
— Хм, логично.
— Вспомните революцию 1905 года. Кто печатал рекламную революционную продукцию в Европе? Кто закупил оружие в Англии, и пароходами переправил в Россию? Вот только не надо говорить мне о членских взносах революционных партий, на которые товарищ Литвинов покупал английские винтовки. Нет, партийные взносы были, как и пожертвования сочувствующих богачей. Но это крохи, на смокинг товарища Литвинова не хватит. Вот попробуйте организовать один съезд партии, с питанием и проживанием в Лондоне!