Шестой прыжок с кульбитом

Сербский

— Чего хотят?

— Мир, дружба, жвачка.

— Денег предлагают? — догадался я.

— И денег, и лечение в турецком санатории.

— А ты?

— А я хочу суд! — кровожадно оскалилась она. — Немножко тюрьмы для пьяницы. Алкач! Свои деньги пусть в жопу вставит.

Печальный рассказ валькирия сопровождала полезными действиями — щедро накрывала на стол. Видимо, давно в России живет, традиции знает. Распахнув холодильник, она выгребла оттуда всё содержимое: колбасную и сырную нарезку, буженину, оливки,

огурцы, помидоры… Что характерно, исключительно импортного производства.

За кассами ИКЕА в торговом центре давно живет магазинчик шведских продуктов, но такого изобилия я там не видел. Видимо, последнюю фразу произнес вслух, потому что Хильда ответила:

— От русской колбасы я не в восторге. И местный сыр тоже не фонтан. Хлеб ужасный. Или я сгущаю облака?

Красноречиво промолчав, я патриотично ушел от прямого ответа, а валькирия озвучила следующий пункт меню:

— Могу предложить замороженную пиццу, ее только в духовке разогреть.

Это был удар, разбивающий мои позиции. И не отвертишься, отвечать придется.

— Пиццу со вкусом горя? Нет-нет, — открестился я. — Будем проще, сделаем как-нибудь по старинке. Например, положим ломтик окорока на кусочек хрустящего хлебца. А это ваша знаменитая колбаса «фалукорв»?

— Да, недавно летала домой по делам, прихватила сумку еды.

— Протухшей селедки что-то не видно, — повел носом я. — Запахи сплошь приятные.

— Наша селедка не протухшая, она квашеная, — поправила валькирия мою неграмотность, а затем успокоила: — Этот деликатес уже съела.

Следом за закусками появилось куча бутылок. Я узнал «Мартель Ноближ», «Абсолют» и «Аквавит Андерсон». Остальное осталось неопознанным.

— Виски, коньяк, водка, — повела рукой валькирия.

— Погоди, а ветеринары справку дали? — вместо выбора напитка поинтересовался я.

— Да, — кивнула она. — И мне, и Дику.

— Неси, — велел я, сооружая бутерброд с бужениной и оливками. — Снимки, справки, рекомендации. Весь анамнез неси, буду смотреть вынимательно.

Глава 49

Глава сорок девятая, в которой мы познакомились случайно, в твои я посмотрел глаза

В последние месяцы я нахватался разных медицинских познаний. И жизнь заставила, и самому было интересно. Набрался по верхушкам, конечно, но в проблемах колена разобрался основательно. Пациенты, в смысле Антон, Вера и я сам, не жаловались. Основную работу там, правда, сделали хирурги. Только я тоже немало сил приложил, доводя коленки до образцового состояния — и внешне, и внутренне.

А из справки вытекало, что у Хильды, кроме ушиба ноги, еще и травма связок правого колена.

— Синяк на бедре у тебя приличный, но не критичный, — сообщил я, дегустируя копченого лосося. — Кости целые, а шкура на мясо нарастет.

— Ты видишь

тело через одежду? — задумалась она, и вдруг порозовела. — Всё-всё видишь?

— Только травмы, — пресек я глупые подозрения. — Что ветеринары сказали насчет мениска?

— Велели идти к специалисту.

— Логично, — кивнул я. — Грамотные коновалы тебе попались. Ходила?

— Зачем? — удивилась валькирия. — У меня полис ДМС, очень хороший. Там все болезни перечислены. Девочки с ресепшена дозвонились до больницы, целая бригада приехала.

— Прямо сюда?

Она пожала плечами:

— Я здесь живу. Врачи посмотрели снимки, с диагнозом согласились. Выписали больничный лист, велели пока лежать.

— Так-так… А потом?

— А потом идти в травматологию, к ортопеду.

— Не очень-то ты лежишь, — хмыкнул я.

— Работа себя сама не сделает, — выдала валькирия стандартное откровение трудоголика. — Чем больше лежишь, тем больше копится дел.

— Под лежачий камень вода не течет, — согласился я. — Только с болезнями тоже надо бороться.

— Резать не дамся! — вскинулась она. — Пока «Пенталгин экстра-гель» втираю. Помогает.

Мне оставалось лишь вздохнуть цитатой:

— «Мой опыт всех ошибок друг. Порой забывчив, а порой опасен».

Хильда нахмурилась. Хорошо ухоженные брови грозно сошлись.

— Что это значит?

— Ты неправильная шведка, — пояснил я. — Интернет утверждает, что шведы предпочитают действовать последовательно. Они любое дело доводят до конца. Если швед встал в очередь, то будет стоять до упора и терпеливо ждать.

— А я не шведка! — неожиданно выдала она, и выпятила подбородок. — Да, я родилась и выросла в Гетеборге, но моя семья принадлежит к древнему германскому роду.

— Ух ты, — поразился я. — Неожиданно.

— Ожиданно! У меня и русские корни есть.

— Да? Только в смысле коленки это неважно. Здесь написано, что сильный удар по колену вызвал травму медиальной коллатеральной связки.

— И что?

— При частичном разрыве одной из частей связки жить можно. Нестабильности нет, характерны только болевые ощущения и незначительный отек. Опухоль есть?

Вопрос я задал для проформы, припухшее колено и без слов наблюдалось особым зрением. Уж в этом деле я собаку съел… Вслух повторил очевидное:

— В колене полно всяких связок и менисков. У тебя, слава богу, разрыва связок нет. Но кое-что починить надо.

— Нет! — согласилась она. — Сначала Дика почини! Он, бедняга, встает с трудом, и ходит еле-еле, на трех ногах.

— Не вопрос, — покладисто согласился я. — Тогда прибери со стола в гостиной, там собачку будем пользовать.

Овчарку мы перенесли вместе с подстилкой, весьма бережно. Но Дик все равно занервничал, предчувствуя недоброе. На столе он заворочался и показал зубы.