Шестой уровень
Шрифт:
Вскоре у Андрея Чеснокова и брать было уже нечего. Все деньги, собранные на «мечту» — строительство мясомолочного комбинатика по американской технологии: специально везли проект из Калифорнии, — тоже «сгорели», только уже вместе с банком «Стройпромторгдоргоринвест», в котором хранились.
И за это морду бить было некому.
Андрей ездил в город, ходил по инстанциям — пытался вернуть хоть что-нибудь. Пусто.
Тогда продал машину и вообще все, что можно было продать...
Люди захаживали к Андрею, кто с вопросом, кто
Чесноков начал попивать, замкнулся, осунулся.
— Андрей, это не может больше так продолжаться! Давай уедем! Дочке скоро в школу идти. Устроимся на работу, — просила жена.
— Я не могу бежать отсюда. Я не имею права.
— А чем ты можешь им помочь? Ты им не нужен... И вообще, что ты будешь здесь делать?
— Буду жить, как они.
Жена с дочерью уехали...
Андрей резко встал на ноги и дернул удочку. Леска примерзла, пришлось разбивать ледок.
Слух Андрея уловил вдруг знакомый звук. Звук, который он никак не ожидал услышать здесь. А через минуту нашел в небе приближающийся армейский вертолет.
— Вот, блин, разлетался! — подумал Чесноков. — Рыбу пугает.
И как бы в подтверждение его мыслей вертолет сделал боевой разворот надо льдом речушки и завис прямо над ним. Обдал его знакомым запахом отработанной соляры, снежной пылью и, отлетев чуть в сторону, опустился на землю.
Лопасти вертолета еще двигались, когда открылся люк и на снег спрыгнули громилы в камуфляжной форме.
— Вы, летуны! Делать больше не хрен? Всю рыбу распугали! — зло глядя на «камуфляжей», проговорил Чесноков.
«Камуфляжи» не ответили.
«Больно круто для Маратика вертолетные прогулки к моей персоне, — подумал Андрей. — Да и зачем я теперь этому самому Маратику? Пустой я!..»
Вперед шагнул один из них, голубоглазый, и, не отрывая глаз от глаз Чеснокова, расстегнул ширинку и начал мочиться в сторону Андрея.
— Ах ты, щенок! — И Андрей пошел на хама.
Но голубоглазый оказался далеко не «щенком».
Отведя в сторону прямой удар Андрея, он неуловимым и точно выверенным движением приложил свой жесткий кулак в середину лба Чеснокова, да с такой силой, что Андрей оказался сидящим на земле.
Как ни странно, но этот удар не «отключил» его. Наоборот, Андрей почувствовал: злоба и ярость куда-то пропали и на их месте появились ясность и холодный расчет. Ожившее вдруг тело сработало раньше мозга — захват ноги, рывок на себя, резкий подъем, и вот уже они поменялись местами. Андрей стоял и видел перед собой сидящего на заднице голубоглазого громилу.
Остальные не двигались с места, просто смотрели.
В следующее мгновение Андрей едва успел отклонить назад голову и ощутить запах гуталина от просвистевшего в миллиметре от его носа шнурованного десантного ботинка.
Чесноков отступил на шаг назад, как бы отдавая территорию
— Ну и ладушки! — проговорил Андрей, наклоняясь к лежащему навзничь «камуфляжу», прислушиваясь к его дыханию и искоса поглядывая на остальных. Те по-прежнему не двигались. — Ты полежи пока, а я к проруби сбегаю, водички принесу. Мы тебя водичкой отольем и узнаем, по чью душу ты сюда явился!
— По твою! По твою, Чесноков! — услышал Андрей и увидел: в открытом люке вертолетной кабины сидит, свесив, ноги, полковник Савелов.
— А-а-а! Это ты, полковник. — В голове у Чеснокова мгновенно пронеслись все последние события, связанные с этим человеком. Но события эти не вызвали в нем прежней злобы и ярости: видно переболело, да и прощать Андрей научился.
– Ну здравствуй! Так это твой бобик меня на вшивость проверял?
— Мой, Андрюша, мой.
— Тогда забирайте своего засранца, кладите его в «вертушку» и чешите отсюда.
— Нет, Андрей, не почешу. Да ты и сам этого не хочешь. И знаешь почему? — спросил Савелов и, не дождавшись ответа, продолжал: — Я тебе сейчас нужен, ох как нужен! Не скрою, ты мне тоже очень нужен, но я тебе — больше! Ты живой, сильный, жить хочешь! Поехали в Москву.
— Не поеду я никуда, — не очень уверенно сказал Чесноков.
— А чего тебе тут делать? — сказал полковник, махнув рукой в сторону деревни. — Ишь, выстроились!..
Андрей обернулся и обомлел. На пригорке стояли деревенские.
Даже детишки не подбегали к диковинной летучей машине. Люди стояли на почтительном расстоянии в каком-то напряженном ожидании. Они как будто понимали важность момента. И по-прежнему верили в него — Андрея Чеснокова.
— Нет, — помотал головой Чесноков. — Я не поеду.
— Как знаешь, — полковник даже как бы зевнул и коротко бросил «камуфляжам»: — Берите его.
На Андрея навалились профессионально, как ни пытался он отбиться, через пять минут наручники уже сковывали его руки и ноги.
— Что-то новенькое, — сквозь разбитые губы прошепелявил Андрей Савелову. — Не мытьем, так катаньем...
— Все законно. — Савелов подошел к лежащему снопом на земле Чеснокову и ткнул ему под нос оформленное честь по чести постановление о задержании.
— А такой вот необычный вопрос, — снова сплюнул красную слюну Андрей, — за что?
— За убийство. И куча свидетелей. Это ведь ты приезжал в город разбираться?
— Я.
— Одного, Андрей, ты убил. Знаешь, что тебе светит? «Вышка». Грузите его, — обернулся он к «камуфляжам».