Шевалье де Мезон-Руж
Шрифт:
В то время как принималось это направленное против него решение, Морис уже вернулся в Тампль, где его ждала записка следующего содержания:
«Поскольку наше дежурство насильственно прервано, я, по всей вероятности, смогу увидеть тебя лишь утром. Приходи ко мне завтракать; за столом ты посвятишь меня в козни и заговоры, раскрытые метром Симоном.
Хотя Симон упорно мелет: «Весь корень зла в гвоздике был!», Что до меня — об этом деле Я лучше б розу расспросил.
А
Твой друг Лорен».
«Ничего нового, — написал ему в ответ Морис.— Спи спокойно этой ночью и завтракай без меня, поскольку из-за того, что случилось днем, я выйду отсюда, вероятно, не раньше полудня.
Хотел бы быть зефиром, чтобы иметь право послать поцелуй той розе, о которой ты пишешь.
Разрешаю тебе освистать мою прозу так же, как я освистываю твои стихи.
Твой друг Морис.
P.S. Думаю, впрочем, что заговор всего лишь ложная тревога».
Лорен действительно вышел из Тампля около одиннадцати часов, уводя свой батальон из-за мерзкого доноса сапожника.
За это унижение он вознаградил себя вышеприведенным четверостишием и, как обещал в нем, направился к Артемизе.
Артемиза обрадовалась его приходу. Погода, как мы уже говорили, была великолепной, и девушка предложила прогуляться по набережной, на что Лорен охотно согласился.
Разговаривая о политике, они шли в сторону угольного порта. Лорен рассказывал о своем изгнании из Тампля, пытаясь разгадать, какими обстоятельствами оно было вызвано. Дойдя до улицы Барр, они обратили внимание на цветочницу, которая, как и они, поднималась по правому берегу Сены.
— Ах, гражданин Лорен, — сказала Артемиза, — надеюсь, ты подаришь мне букет.
— А как же! — ответил Лорен. — Даже два букета, если это доставит вам удовольствие.
И они ускорили шаг, чтобы догнать цветочницу: она тоже шла очень быстро. На мосту Мари девушка остановилась, перегнулась через перила и высыпала содержимое корзины в реку.
Цветы, разлетевшись во все стороны, какое-то время кружились в воздухе. Букеты, более тяжелые, упали в воду быстрее. И все это поплыло по течению.
— Вот так так! — сказала Артемиза, глядя на цветочницу, так странно расправившуюся со своим товаром, — можно подумать… да ведь… но нет… да-да… очень странно!
Цветочница приложила палец к губам, будто просила Артемизу молчать, и исчезла.
— Кто это? — спросил Лорен. — Вы знакомы с этой смертной, богиня?
— Нет. Сначала мне показалось… Нет, наверное, я ошиблась.
— И тем не менее она подала вам знак, — настаивал Лорен.
— Почему это сегодня утром она стала цветочницей? — как бы спрашивая себя, произнесла Артемиза.
— Стало быть вы все-таки знаете ее,
— Да, — ответила Артемиза, — это цветочница, услугами которой я временами пользуюсь.
— Во всяком случае, — заметил Лорен, — у вашей цветочницы очень странная манера сбывать свой товар.
И в последний раз посмотрев на цветы, уносимые быстрым течением под арки деревянного моста, Лорен и Артемиза направились в Рапе, где рассчитывали пообедать наедине.
Случай этот пока что не имел последствий; но он был странным и носил какой-то таинственный характер, а потому запечатлелся в поэтическом воображении Лорена.
Тем временем донос тетки Тизон на Мориса и Лорена наделал много шума в Якобинском клубе. Морис в Тампле получил известие из Коммуны о том, что его свободе угрожает общественное негодование. Это был намек на то, что если молодой гвардеец виноват, то должен скрыться. Но совесть Мориса была спокойна; он остался в Тампле, и, когда пришли, чтобы арестовать его, молодого человека нашли на посту.
Мориса тотчас же допросили.
Твердо решив не впутывать в дело никого из своих друзей — в них он был уверен, — Морис вовсе не собирался, подобно герою из романа, приносить себя в жертву смехотворным молчанием: он потребовал разыскать цветочницу.
Лорен вернулся домой в пять часов вечера. Он только что узнал об аресте Мориса и его заявлении.
Тотчас же ему вспомнилось, как цветочница бросила с моста Мари в Сену свой товар; это было внезапное открытие. Странная цветочница, совпадение кварталов, полупризнание Артемизы — все ему смутно подсказывало, если не сказать кричало, что именно здесь разгадка тайны, объяснения которой добивается Морис.
Опрометью он выскочил из комнаты, как на крыльях слетел с четвертого этажа и понесся к богине Разума, которая в это время вышивала золотые звезды на платье из голубого газа.
Это платье было знаком ее божественного достоинства.
— Хватит звезд, дорогая, — сказал Лорен. — Сегодня утром арестовали Мориса, и вечером, по всей вероятности, придут за мной.
— Арестовали Мориса?
— Да, Боже мой, да! В наше время нет ничего будничнее больших событий; на них просто не обращают внимания, потому что они происходят во множестве. Но почти все эти события возникают из-за пустяков. Так что не будем пренебрегать пустяками. Скажите, дорогая, кто была эта цветочница, встреченная нами сегодня утром?
Артемиза вздрогнула.
— Какая цветочница?
— Черт возьми, ну та, что с такой расточительностью бросала цветы в Сену.
— Ах, Боже мой! — сказала Артемиза. — Да разве этот случай так важен, что вы с такой настойчивостью возвращаетесь к нему?
— Настолько важен, дорогая, что я прошу сейчас же ответить на мой вопрос.
— Но я не могу, друг мой.
— Вы богиня, для вас нет ничего невозможного.
— Я поклялась честью, что буду хранить молчание.
— А я поклялся честью, что заставлю вас говорить.