Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1
Шрифт:
Подойдя к двери кабинета, она остановилась, прижав руки к груди и сдерживая биение сердца. Осмотревшись вокруг и убедившись, что Бурьен в самом деле один, пишет, сидя спиной к двери, она неслышно подошла и дотронулась до его плеча. Бурьен обернулся, улыбаясь, по легкости прикосновения узнав ту, что стояла у него за спиной.
— Скажите же мне, сильно ли он рассердился? — спросила Жозефина.
— Должен признаться, — отвечал Бурьен, — что едва не разразилась настоящая гроза. Гром гремел, молнии сверкали, только
— Ну так он будет платить? — осведомилась она о том, что интересовало ее больше всего.
— Да.
— И вы получили шестьсот тысяч франков?
— Получил, — сказал Бурьен.
Жозефина захлопала в ладоши, словно ребенок, избавленный от наказания.
— Но, — добавил Бурьен, — ради всего святого, не делайте больше долгов или, уж если делаете, пусть это будет в разумных границах.
— Что вы имеете в виду, Бурьен? — спросила Жозефина.
— Только то, что лучше было бы вовсе не делать долгов.
— Но вы же знаете, что это совершенно невозможно, — убежденно отвечала Жозефина.
— Делайте долгов на пятьдесят, на сто тысяч франков.
— Но, Бурьен, ведь у вас теперь есть шестьсот тысяч, и когда теперешние долги будут оплачены…
— Что же тогда?
— О, тогда поставщики вновь откроют мне кредит!
— А как же он?
— Кто?
— Первый консул! Он поклялся, что оплачивает ваши долги в последний раз.
— Бурьен, в прошлом году он говорил то же самое, — заметила Жозефина с прелестной улыбкой.
Бурьен ошеломленно уставился на нее.
— Сударыня, — сказал он, — вы меня пугаете. Еще два или три года мирной жизни, и те несколько жалких миллионов, которые мы привезли из Италии, исчезнут. Сейчас же я бы хотел дать вам один совет. Если возможно, не встречайтесь с консулом, пока его плохое настроение хоть немного не улучшится.
— Ах, Боже мой! — воскликнула Жозефина. — Нужно, чтобы оно улучшилось как можно скорее! Сегодня утром ко мне приглашена моя соотечественница из колоний, подруга нашей семьи графиня де Сурди с дочерью. Ни за что на свете я бы не хотела, чтобы у него случился припадок ярости в присутствии этих дам. Я уже встречалась с ними в свете, но в Тюильри они приглашены впервые.
— Что я получу, если сумею удержать его здесь, если он позавтракает в кабинете и спустится к вам не раньше обеда?
— Все, что хотите, Бурьен!
— Тогда возьмите перо, бумагу и напишите вашим прелестным почерком…
— Что именно?
— Итак, пишите!
Жозефина ожидала с пером в руке.
— Я поручаю Бурьену оплатить все мои счета за 1800 год, внеся половину или три четверти задатка, когда он сочтет нужным.
— Готово.
— Поставьте число.
— Девятнадцатое февраля 1801 года.
— Подпишите.
— Жозефина Бонапарт… Теперь все в порядке?
— В совершенном. А теперь спускайтесь к себе, одевайтесь
— Бурьен, вы очаровательны.
И она подала ему кончик пальца для поцелуя.
Бурьен почтительно поцеловал ноготок, похожий на коготь, и позвонил дежурному офицеру, который тут же появился на пороге кабинета.
— Ландуар, — обратился к нему Бурьен, — скажите дворецкому, что первый консул будет завтракать в своем кабинете. Пусть принесут столик с двумя приборами. Я скажу, когда подавать.
— Бурьен, скажите мне, кто завтракает с первым консулом? — спросила Жозефина.
— Не все ли вам равно, лишь бы этот человек был способен поднять ему настроение?
— Но кто же это?
— Сударыня, вы предпочитаете, чтобы первый консул позавтракал в вашем обществе?
— Нет, нет, Бурьен! — вскричала Жозефина. — Пусть завтракает с кем хочет и спускается ко мне не раньше обеда!
И она убежала, словно промелькнуло облачко. Бурьен остался один.
Через десять минут дверь парадной спальни отворилась, первый консул вернулся в кабинет. Он подошел к Бурьену и сжатыми в кулаки руками оперся о письменный стол своего секретаря.
— Итак, Бурьен, я только что разговаривал с этим знаменитым Жоржем.
— И какое он на вас произвел впечатление?
— Бретонец из бретонцев, из того же гранита, что их долмены и менгиры. Или я сильно ошибаюсь, или мы с ним еще встретимся. Это человек, который ничего не боится и ничего не желает. Такие люди ужасны, Бурьен.
— К счастью, они встречаются редко, — рассмеялся Бурьен. — Вы знаете это лучше других, ведь вы видали немало тростинок покрепче железа.
— Кстати, о тростинках, о тех, что колеблются от каждого дуновения, ты говорил с Жозефиной?
— Она только что вышла отсюда.
— Она довольна?
— У нее Монмартр с плеч свалился.
— Почему же она меня не дождалась?
— Она боялась, что вы будете ее бранить.
— Разумеется, и она прекрасно знает, что этого ей не избежать.
— Да, но с вами выиграть время — значит переждать грозу. Кроме того, сегодня утром в одиннадцать часов она принимает у себя подругу.
— Кого именно?
— Какую-то креолку с Мартиники.
— Как ее зовут?
— Графиня де Сурди.
— Кто эти Сурди? Известное имя?
— Вы меня об этом спрашиваете?
— Конечно, разве ты не знаешь назубок всю французскую аристократию?
— Я могу сказать, что это семья, послужившая стране и крестом, и шпагой, корни ее восходят к XIV веку. Если я не ошибаюсь, в походе французов против Неаполя принимал участие граф де Сурди, проявивший чудеса доблести в битве при Гарильяно.
— Так удачно проигранной рыцарем Баярдом.
— А что вы думаете об этом рыцаре без страха и упрека?