Шевелится - стреляй! Зеленое - руби!. Уходя, гасите всех!. Злой среди чужих (сборник)

Филимонов Олег Анатольевич

Глядя на подходящего вояку, я отдал команды:

– Анри, Жан, как стрельба начнется, ныряйте на пол. Но не раньше. Движок от пуль прикроет. Да и выше они брать будут. За оружие не хватайтесь – мы справимся.

– Умба, твой автоматчик, потом шофера берешь. Стреляешь только после того, как я начну.

– Всем все понятно?

Я глянул в зеркало заднего вида, канадцы сидели бледные, но сосредоточенные и не паниковали. Не должны неуместной инициативой подвести – крепкие люди и охотники хладнокровные, удалось убедиться. А надежней Умбы напарника и быть не может! Короче, за тылы я спокоен. Остается самому не оплошать.

Дождавшись утвердительных реплик, я подытожил:

– Вот и ладно. Все

нормально будет.

Ожидая подходящего негра, я изобразил на лице идиотскую американскую улыбку и начал приоткрывать дверь, как будто собираюсь вылезти. А на самом деле маскировал этим то, что вытаскиваю дробовик.

Подойдя к машине, жирный офицер наконец выпростал свой пистолетик и, сунув руку в открытое окошко, попытался ткнуть ствол мне в висок.

– Выходи.

Придурок! Не надо было вплотную подходить, тогда бы шансы у них были. Вообще не стоило ему из машины вылезать. У меня только один выстрел – для второго цевье передернуть могу не успеть – и начинать надо с того, кто за пулеметом.

Через мгновение просунутая рука была сломана в локте и запястье, а подавившийся криком и закатывающий от болевого шока глаза негр сползал по открывающейся дверце машины. Но далеко не сполз, придерживая за сломанную руку, я прикрылся им от пулеметчика. Тот явно не успевал или растерялся, да и понятно – палить по своему командиру станет не каждый, проблем потом не оберешься. На то и расчет был.

Справа грохнул обрез Умбы. А потом еще раз… Смотреть, что там получилось с автоматчиком, было некогда, но облако кровавых брызг из головы шофера я заметил. И в ту же секунду, просунув в окно помповик, выстрелил сам. Одновременно дал короткую очередь пулеметчик, но пули прошли выше машины. А больше он ничего не успел – заряд крупной картечи разорвал ему лицо и грудь.

Толкнув дверь со свисающим на ней негритянским офицером, я выкатился из машины и взял на прицел вражеский джип. Но воевать было уже не с кем – все враги надежно померли.

Относительно целым оставался только толстомясый лейтенант, но и это ненадолго. Я вытащил нож – ща попытаем его об обстановке в стране и окрестностях, и уши я в коллекцию хочу, раз в прошлый раз не получилось. С ушей и начнем…

В общем плане ничего особо полезного экспресс-допрос не дал, да и разбираться в перипетиях местной политики было лень, все прозрачно – одни уроды других сменяют, но, как известно, «от перемены мест слагаемых сумма не меняется». Прямо как на Родине. А стрелять в нас будут любые группировки – однако белые угнетатели улепетывают, с хорошей машиной и наверняка с деньгами. Зато выяснилось, что дальше по дороге нас ожидает целая воинская часть. Раньше ее там не было, но подогнали зачем-то. А эти, самые хитрожопые, решили еще и на дорогах пошустрить. Надо с трассы уходить!

С убитых мы сняли четыре АКМС. [16] Пригодятся, это не моя винтовка, с которой в кабине не развернуться. Один автомат я повесил себе на плечо, другой отдал Умбе, а два оставшихся закинул в машину, добавив к уже лежавшему там АКМ. Взял себе и пистолет – потертый «браунинг хай пауэр».

Канадцы вели себя на удивление хорошо и даже с советами о гуманизме и человеколюбии влезть не пытались, особенно когда услышали, что всех проезжающих по этой дорожке ожидало. Только Жан разок над трупами проблевался, но это со многими случается. И во время допроса он старался держаться подальше. А Анри не дрогнул. Там пациент такое вещал – закачаешься, не до переживаний сразу стало! Они тут как раз пытающихся выехать из страны людей перехватывали, и мы оказались не первыми… Дальше по дороге то, что от них осталось, спрятано… Но смотреть я не пошел – времени нет и желания такими картинами любоваться. А что такие ублюдки могут сотворить

с человеком, мне прекрасно известно, да и «язык» нам все подробно рассказал, чем только ухудшил свою участь – чем больше рассказывал, тем больнее я ему делал. Он того вполне заслужил!

16

АКМС – Автомат Калашникова модернизированный складной.

Захваченную машину решили не оставлять. Поэтому вытащили из нее тела шофера и пулеметчика и наскоро затерли следы крови. Сойдет. Сам джип от стрельбы не пострадал – расстояние небольшое было, и заряды кучно пошли, его почти и не зацепило. Пара пробоин от картечин в борту и немного растрескавшееся лобовое стекло не в счет – совсем не критично. Потом я осмотрел стоявший на турели пулемет М-2 – тоже в порядке машинка, когда-то такие как «оружие вероятного противника» изучал, да и позже пострелять довелось. Сочетание в местных войсках русского и натовского оружия не удивляло – в Африке сплошь и рядом такая чехарда, оружие сюда кто только не поставлял.

Расколовшегося до донышка негра я дорезал, и мы оттащили трупы в кусты, а пятна крови на дороге присыпали. Скоро найдут, конечно, но некоторая фора у нас будет.

– Анри, из пулемета умеешь? – с надеждой спросил я.

Лучше бы сам за него встал, но надо быть за рулем первой машины. Оставалось надеяться, что канадец справится, в армии он служил, я уже интересовался.

– Далеко не мастер, но смогу, – оправдал мои ожидания Анри.

– Отлично, тогда давайте в ту машину. Умба поведет, ты прикрываешь. Мы с Жаном впереди пойдем. Если кто сзади появится – бей! Не сомневайся, это враги. Понял?

– Не бойся, не подведу.

– Тогда двинули.

Подхватив оружие, Анри и Умба побежали к армейскому джипу. А я начал разворачивать на узкой дороге свой «Лендровер». Обратно надо валить, и в обход.

Промчавшись километров пять в обратную сторону, мы ушли с дороги вправо и, проскочив до следующей развилки, опять свернули. Потом была еще пара развилок, а несколько раз мы двигались прямо через саванну. Короче, искать замаешься, только если с вертолета, но это что-то сомнительно – тут хорошо, если на всю страну десяток вертушек наберется. В общем, утрутся вояки доморощенные.

Так и получилось – погони то ли вообще не было, то ли она, безнадежно заплутав, отстала. Но мы гнали и путали следы до самого вечера. Соваться же наобум через границу, пусть она тут и условная, теперь совсем нельзя, могут быть кордоны. Разведка требуется.

Наконец я решил, что оторвались достаточно. Выбрав подходящий перелесок, мы загнали под деревья машины и встали лагерем. Теперь можно и небольшое совещание устроить.

– По всему, нам в этих местах еще минимум день обитать придется. Это в том случае, если все хорошо будет… Завтра Умбу в ближайшую деревню зашлем, ситуацию прояснить, а до этого к границе сходим, проходы проверить, – довел я диспозицию до личного состава. – Пешком-то хоть сейчас перебраться можно, но технику бросать нельзя. Кстати, мы и на той стороне не в полной безопасности будем, там сейчас банды отсюда шнырять могут. В общем, без машин никак!

– А если прямо через саванну рвануть, не могли же они везде заслоны поставить? – спросил Анри.

– Не могли, конечно, да и не станет никто, но машины не везде пройдут – тут местами сплошные заросли, а там, где пройдут, как раз засада может оказаться. Вот и надо смотреть.

– Анри, Жан, а поохотиться не хотите? – усмехнувшись, решил я немного подбодрить малость скисших канадцев. Понятно, что задерживаться даже на день в стране, где началась война, им совсем не улыбалось.

– Как это поохотиться? – изумленно переспросил Жан. Анри тоже откровенно недоумевал.