Шифр Джефферсона
Шрифт:
Кассиопея повернула руль вправо, выжала муфту сцепления и переключила скорость. Колеса завертелись, мотоцикл накренился вправо, выпрямился и помчался через открытую дверь в вестибюль.
Нокс стоял перед компанией, которая собралась во дворе перед тюрьмой ровно в семь. Присутствовало двести четыре человека из двухсот четырнадцати, отсутствующих оправдывало то, что они находились за пределами города. Одно правило было соблюдено. Приказ общего сбора нельзя
Поскольку никого из троих детей Хейла в имении не находилось, собрание можно было провести скрытно. Передние ворота были заперты, за ними наблюдали служащие в доме охраны, наказание они наблюдали по видеосистеме. Здесь была священная земля. Здесь проходили собрания со времен образования Содружества. В течение двухсот пятидесяти лет тысячи людей стояли и слушали объявления, хоронили капитанов, избирали квартирмейстеров или, как сегодня, становились свидетелями наказания.
Нокс лично наблюдал за приготовлениями заключенного, убедился, что руки его связаны, а рот заткнут. Он не хотел никаких выкриков или речей. Дело должно было закончиться без проволочки.
Но его встревожило сообщение тюремщика. Заключенный потребовал разговора наедине с Хейлом, и капитан согласился, провел с этим человеком несколько минут.
Тревожно. Вне всякого сомнения.
Он обратил взгляд на четырех капитанов, собравшихся в дальнем конце двора. Заключенный был привязан к сосновому столбу в центре, компания собралась в другом конце.
Нокс вышел вперед.
– Этого человека судили и уличили в измене. Приговорили к смерти.
Он подождал, чтобы эти слова дошли до сознания. В наказании главное то, чтобы оно запомнилось.
И повернулся к капитанам.
– Что вы скажете о способе казни?
В прошлые века существовал выбор. Связать и запереть без воды и пищи? На это уходили дни. Подвесить на мачте, чтобы холод и голод сделали свое дело? Быстрее. Пороть девятихвосткой? Еще быстрее. Кожаные ремни с узлами убивали за несколько минут.
Выбор существовал и теперь.
Повешение. Расстрел. Утопление.
– Голову в ремни, – выкрикнул Хейл.
Глава 41
Вашингтон, округ Колумбия
Уайетт ждал возле стреляющего устройства, когда ключ вошел в замочную скважину по ту сторону двери.
Наблюдал, как поворачивается дверная ручка.
Андреа Карбонель собиралась войти в свою квартиру. Забыла о том факте, что это прервет ее жизнь?
Дверь приоткрылась.
Нейлоновая нить заныла, натягиваясь через отверстия рым-болтов.
Дверные петли повернулись на тридцать градусов, сорок, сорок пять.
Уайетт уже решил,
Он остановил ступней движение двери и разрезал нить ножницами.
Потом отвел ногу, и дверь полностью открылась.
Карбонель воззрилась на него, потом на винтовку, на болтающуюся в тусклом свете нить. На лице ее не отразилось ни малейшего удивления.
– Трудным был выбор? – спросила она.
Он все еще держал ножницы.
– Труднее, чем я думал.
– Это явно не твоя работа. Чья?
Уайетт пожал плечами.
– Пришел человек, сделал эту штуку и ушел.
– И ты не остановил его.
Он снова пожал плечами.
– Не мое дело.
– Наверно, мне следует быть благодарной за то, что ты здесь.
– А за то, что я перерезал нить?
Карбонель вошла и закрыла дверь.
– Почему ты это сделал? Ты должен быть зол за то, что случилось прошлой ночью.
– Я зол. Ты хотела моей смерти.
– Оставь, Джонатан. Я гораздо больше ценю твою ловкость.
Уайетт рванулся к ней, крепко схватил за шею и припечатал ее худощавое тело к стене. Висевшие рядом картины в рамах качнулись.
– Ты хотела, чтобы я погиб из-за своей ловкости. Хотела, чтобы я вывел из здания Воччо. Чтобы мы сели в машину и взорвались в ней.
– Ты пришел убить меня? – выдохнула Карбонель. Он все еще крепко сжимал ее шею. Она не выказывала ни малейшего беспокойства.
Он высказал то, что хотел. И разжал руку.
Карбонель стояла, спокойно глядя на него. Потом провела рукой по стреляющему устройству, восхищаясь искусностью работы.
– Крупный калибр, автоматический огонь. Сколько патронов? Тридцать? Сорок? От меня бы почти ничего не осталось.
Уайетту было наплевать.
– У тебя есть ключ к шифру.
– Воччо отправил его мне электронной почтой за несколько часов до твоего приезда. Но, думаю, это ты уже знаешь. Отсюда твой гнев.
– У меня есть и другие причины для гнева.
Она бросила на него долгий испытывающий взгляд.
– Думаю, да.
– Ключ к шифру недолго будет оставаться секретом.
– Джонатан, у тебя так мало веры в мои способности. Мне этот ключ был отправлен электронной почтой не из института. Откуда – знал только Воччо. Теперь его нет в живых.
– Его смерть для тебя оказалась весьма кстати, так ведь?
Карбонель поняла, куда он клонит.
– Ты считаешь, что тех людей вчера ночью послала я. – Она указала на стреляющее устройство. – Может, считаешь, что и это моя идея.
– И то и другое вполне возможно.