Шифр фрейлины
Шрифт:
– Странная получается история, – задумчиво протянул Марк Егорович. – Выходит, что убитых кто-то специально подвел под этот заминированный сейф. Знаете, кому принадлежит эта хибара? – повернулся он к участковому, скромно стоявшему у порога.
– Так точно, товарищ майор, – с готовностью отозвался капитан. – Сруб принадлежит Владлену Лозовскому. Здесь когда-то проживала его бабка, дом достался ему от нее по наследству.
– Как часто он здесь бывал?
– Появляется он в деревне редко, может быть, один или два раза в неделю. В основном приезжал с девушками… Готовили
– Вижу, что вы зря время не теряли, – одобрительно проговорил Федосеев. – Похвально. А не узнали, чем занимается этот Лозовский? Кем он работал?
Участковый пожал плечами:
– В деревне о нем никто ничего толком не знает. Контактов особых у него ни с кем не было. Знаю, что как будто бы учился какое-то время в вузе, а потом перебивался временными заработками.
– Перебивался, – невесело хмыкнул Марк Егорович. – Ведь где-то он раздобыл пять килограммов тротила. Ладно, разберемся… Карманы у убитых не проверили? – остановил Федосеев строгий взгляд на капитане.
– Посчитали, что это лучше сделать экспертам.
– Что ж, правильно, что так посчитали, – отозвался подполковник Крапивин. – Никита, посмотри, что у него там в карманах.
Отложив в сторону пластиковые пакетики, заполненные каким-то серым сором, Чумаков надел резиновые перчатки и осторожно перевернул на спину мертвеца. Аккуратно прощупал карманы и принялся вытаскивать из них содержимое: початую пачку сигарет, затертую белую зажигалку, связку ключей, после чего стал аккуратно складывать на картон, прикрепляя к каждой вещичке номерки.
– Сфотографируй, – распорядился Чумаков.
Техник-криминалист, осторожно ступая по расчищенным местам на дощатом полу, приблизился и сделал несколько снимков крупным планом.
Чумаков сунул руку во внутренний карман и вытащил бумажник с пачкой денег.
– Сколько? – спросил Марк Егорович.
Пересчитав, Никита сообщил:
– Пятнадцать тысяч рублей.
– Нехило! Документы имеются? – с надеждой спросил Федосеев.
Открыв бумажник, Никита Чумаков осмотрел каждый отсек:
– Ничего!
– Что там у второго?
Эксперт аккуратно постучал по карманам убитого.
– Кажется, что-то есть. – Чумаков сунул ладонь во внутренний карман джинсовой куртки.
Так оно и есть – паспорт! Открыв первую страницу, прочитал:
– Владлен Рувимович Лозовский, прописан по адресу Москва, проспект Энтузиастов, двадцать один. Взгляните, – протянул он паспорт майору Федосееву.
– Значит, это и есть хозяин? – всмотрелся Федосеев в фотографию в паспорте, с которой на него смотрело молодое приветливое лицо, не имевшее ничего общего с человеком, лежавшим на полу. – Лицо обезображено, не узнать.
– Получается, что так, – с некоторым сомнением проговорил Чумаков. – Нужно будет сделать дактилоскопию; может, пальчики трупа имеются в базе данных. А это еще что такое? – Между страницами паспорта лежала визитная карточка. Приподняв ее, майор Федосеев прочитал: – Илья Тимофеевич Никольский, следственный отдел. Что бы это могло значить? Похоже,
– Я вот чего не пойму: они ведь должны были приехать на машине, сюда же никакой транспорт не ходит. Тогда где же в таком случае их машина? – спросил озадаченно Федосеев.
Осторожно уложив пластиковые пакетики в портфель, капитан Чумаков отозвался:
– Я обратил на это внимание… У самого плетня свежий след протектора от легковой машины. Какой именно, сказать пока трудно, можно лишь только предположить.
– Что же тогда получается? Выходит, что здесь был некто третий, который после взрыва сел в свободную машину и укатил восвояси? Хотелось бы познакомиться с этим умником, – в задумчивости произнес майор Федосеев. – Ладно, вы тут работайте, а я поговорю с местными, может, из них кто-то чего-то вспомнит.
Марк вышел из дома. Деревенского люду прибавилось. Собравшиеся у ветхого плетня аборигены, покуривая, о чем-то негромко разговаривали, даже спорили, кидая красноречивые взгляды на покосившийся дом. Федосеев подошел к группе мужиков.
– Табачком не угостите? – улыбнувшись, проговорил он.
Один из курильщиков, – долговязый, с опущенными плечами и сонным выражением, – несильным щелчком выбил из пачки сигарету и протянул ее Федосееву.
– Благодарю, – кивнул майор, воткнув сигарету в уголок рта. – Огоньку бы еще.
Так же молчком долговязый чиркнул зажигалкой. Во внутреннем кармане пиджака у Федосеева лежала собственная нераспечатанная пачка «Кэмела», купленная накануне. Однако он решил ее не доставать. Известно, что более подходящей причины для разговора, чем попросить сигареты, не существует. Тут как бы сразу становишься членом некоторого братства по отравлению никотином собственных легких.
Пыхнув дымом, Федосеев спросил:
– Взрыв, наверное, на всю округу был слышен?
– Верно, – бесцветно отозвался долговязый. – Так долбануло, что от взрывной волны все стекла в соседних домах повышибало.
– Верю… Я майор ФСБ Федосеев, – раскрыл удостоверение Марк Егорович, – занимаюсь этим делом. Вы случайно никого из чужих не видели в деревне перед взрывом? Ну, может, машина какая-то подъезжала?
– Была машина, – уверенно сказал невысокий человек с грубоватым загорелым лицом. – Она остановилась как раз около плетня, вон у того угла, – махнул он рукой.
Майор Федосеев кивнул, соглашаясь:
– А какой марки, не помните?
– Трудно сказать, – ответил невысокий, держа сигарету большим и указательным пальцами. В основании большого пальца Федосеев заметил пять вытатуированных точек: квадрат, в центре которого еще одна, более жирная. Смысл нехитрый – «кругом стены, а я посередине». Обычно такими наколками помечают себя малолетки, оказавшиеся в колонии. Глядя на степенного мужчину, чьи ладони погрубели от тяжелой деревенской работы, трудно было заподозрить его в чем-то противозаконном. – Возможно, «Ниссан», а может, и «Тойота», но точно не скажу. Особенно ведь и не приглядываешься. Приехал сосед, ну и ладно! У каждого свои дела.