Шифрованный счёт
Шрифт:
Теперь Карл знал, за кого принял его группенфюрер, и решил не возражать ему. О Либане он читал — газеты оповещали, что тот скрывается где-то в Парагвае. Следовательно, надо сыграть роль посланца Мартина Либана — в своё время доверенного лица самого фюрера…
— Доктор Либан, — начал, глядя в глаза группенфюреру, — чувствует себя неплохо, хотя возраст иногда даёт себя знать. Да и климат… Парагвайские леса с их тропическими крайностями изнуряют не только людей пожилых, даже нам бывает трудно. Но что поделаешь, все мы живём надеждой вернуться на родину и считаем, что
— Но чем вы, юноша, можете доказать, что на самом деле являетесь посланцем оттуда?
У Карла не было иного выхода, как идти напролом. Сказал уверенно, уставившись в группенфюрера:
— Условия строжайшей конспирации, в которых пребывает шеф, не позволили мне привезти с собой каких-либо бумаг и документов. Но, инструктируя меня, господин Либан приказал передать следующее: вы знаете две цифры, которые в своё время назвал вам покойный обергруппенфюрер СС и начальник главного управления имперской безопасности Эрнст Кальтенбруннер. Это является государственной тайной «третьего рейха», которая известна сейчас трём лицам — господину Либану, вам и мне. Это и есть мой пароль.
Зикс внимательно следил за Карлом. Немного подумал и согласился:
— Да, это лучшее доказательство, лучшее, чем какой-нибудь документ. Итак, юноша, что поручил вам Либан? Если ваш приезд связан с переселением наших соотечественников на родину, то должен сообщить…
У Карла отлегло от сердца. Он смотрел в глаза Зикса со склеротическими прожилками и думал — этот старый болван в эсэсовской форме сидит целыми днями в кабинете, целыми неделями или месяцами молчит, сейчас он захочет выговориться — и тогда уже его трудно будет остановить.
Произнёс учтиво, но твёрдо:
— Извините, группенфюрер, вы должны назвать мне эти две цифры. Так приказал господин Либан.
Зикс посмотрел на него, как Карлу показалось, презрительно:
— Я с удовольствием сделаю это, если вы назовёте мне пароль.
У Карла дёрнулась губа. Кальтербруннер оказался предусмотрительным и поставил ещё одну препону на их пути.
Сказал резко, как надлежит человеку, у которого есть определённые полномочия:
— Пароль знал только обергруппенфюрер Кальтенбруннер, он мёртв и, к сожалению, унёс тайну в могилу. Но деньги не должны пропасть, их нужно использовать для обновления великой Германии, — Карл сам не заметил, как голос его вдруг приобрёл патетическое звучание, — для создания «четвёртого рейха!»
Глаза Зикса округлились, стали светлыми и пустыми, Карлу показалось, что группенфюрер сейчас или заплачет от избытка чувств, или, наоборот, взовьётся в экстазе и закричит: «хайль». Но Зикс заморгал и, придя в себя, ответил:
— Вы правы, юноша, деньги не должны пропасть, все до последней марки надо использовать. Передайте Либану: тридцать семь — мои цифры. Запомнили! Тридцать семь! И пароль следующему из «тройки»: «Видели ли вы чёрный тюльпан?» Понятно?
Карл кивнул.
— Господин Либан будет благодарен вам, группенфюрер, за то, что вы сохранили одну из важнейших тайн «третьего рейха».
— Это моя обязанность! — в тон ему произнёс Зикс. И продолжил дальше по-деловому: —
Но решительно отбросил эту мысль. Объяснил:
— Он привёз меня сюда. Без его разрешения, вы же знаете, ни один посторонний не может увидеть вас. Господин Ганс-Юрген Зикс задержался, — неуверенно махнул на двери, — но это к лучшему, так как у нас разговор не для третьих ушей. — Карл понял шаткость своих аргументов, но чем ещё он мог убедить группенфюрера? Сказал уверенно: — Позор Германии, лучшие сыны которой находятся в эмиграции! Но это будет продолжаться недолго, мы наведём здесь порядок! — Вдруг ему стало стыдно, он покраснел и умолк.
Группенфюрер понял это по-своему. Подскочил, стоял над Карлом, высокий, торжественный.
— Мы вольём свежую кровь в вены нации! — воскликнул надменно. — Кое-кто уже успел ожиреть и не думает о будущем. Мы возьмём власть в свои руки, вначале через фон Таддена, мы позволим ему немного поиграть во власть, но нам нужен человек, закалённый и с опытом («Ого, — подумал Карл, — не себя ли имеет в виду?»), мы возродим отряды СС и вермахт, тогда увидим, чего стоит Германия! — Группенфюрер подошёл к столу, выдвинул ящик. — Вот тут, юноша, — торжественно указал пальцем, — детальный план создания «четвёртого рейха»!
Карл поднялся.
— Не смею вас больше задерживать, группенфюрер. Я должен проконсультироваться с вашим братом относительно некоторых финансовых вопросов и, надеюсь, вечером или завтра, когда вам удобнее, мы продолжим разговор.
— Да… да… — неуверенно согласился Зикс. — Мне хотелось бы услышать от вас… Но в самом деле, лучше вечером… Я позвоню, вас проведут.
— Не беспокойтесь, я знаю дорогу, — Карл уже шёл к дверям. Остановился, склонил голову. — Имею честь!
Выскочив в сад, встретился с каким-то человеком. Тот поднял на него удивлённые глаза, но Карл глянул свысока и с невозмутимым видом проследовал мимо клумбы. Человек бросился в дом. Карл проскочил под деревьями к кустам и побежал. Открывая калитку, услышал сзади возбуждённые голоса.
Гюнтер увидел его ещё издали и завёл мотор. Ничего не спросил, рванул машину так, что Карла отбросило к спинке сиденья. «Фольксваген» выскочил на асфальтированную дорогу и помчался, срезая повороты, к дому Каммхубеля.
— Все в порядке! — наконец нарушил молчание Карл. — Я вытянул из него цифры.
Гюнтеру хотелось спросить, какие же, но сдержался.
Карл машинально смотрел на дорогу. Возбуждение постепенно угасало.
— Машину сразу поставим в гараж, — сказал он после паузы. Там подняли тревогу, и следует переждать день-два. Придётся просить учителя…