Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г.
Шрифт:
Марджани неоднократно обращался к Ибрахим-баю с просьбой выделить людей для ремонта здания, но тот остался безразличным. В «Мустафад ал-ахбар» Марджани пишет об этом медресе: «Спустя некоторое время здание медреcе обветшало и пришло в аварийное состояние. Я сам и через людей просил помощи в ремонтных работах, но все остались безучастны. Позже при поддержке жителей прихода мы позвали в свой дом Ибрахим-бая и ещё около десяти богачей и стариков соседних приходов, чтобы посоветоваться о судьбе медресе. Я первым высказал просьбу о восстановлении медресе. Когда Ибрахим-бай ответил, что у него нет времени, я сказал: «Если у вас нет времени, разрешите заняться этим делом другим людям». На что он ответил, что всё решит сам, когда найдёт на это время. Даже когда весь народ прихода умолял разрешить им самим на свои деньги отремонтировать медресе, их слова остались без внимания. Желанием бая было либо дождаться, когда в медресе что-нибудь рухнет и при этом погибнут люди, вспыхнет скандал, а он будет наблюдать всё это
Ученики того времени следующим образом описывали мед-ресе: «Ибрахим-бай толком не смотрел за медресе и не разрешал делать это другим, а остальные богачи не решались без его согласия осуществлять помощь медресе. Медресе было похоже на заброшенное здание, местами оно уже рушилось. Верхний этаж здания был деревянным, и некоторые углы прогнили. Для того чтобы медресе не обрушилось, в нескольких местах оно подпиралось столбами. Стены были влажными, а полы – прогнившими и даже развалившимися. Зимой сильно дуло сквозь щели в окнах. Окна столовой были разбиты, двери были открыты настежь, в медресе заходили животные. Вода, пролитая зимой, тут же замерзала, поэтому потолки становились всё ниже и ниже, так, что стали касаться головы. Медресе не снабжалось водой. Мы сами вёдрами таскали воду из озера Кабан и даже зимой совершали омовение на улице. Вдобавок ко всему в медресе было очень холодно. Когда мы приходили к Ибрахим-баю с просьбой выделить нам дрова, он смеялся над нами, говоря: «Да не умрёте вы от холода. На улице много снега, топите печь снегом» и посылал нам дрова лишь с наступлением холодов.
Позже полиция узнала о таком состоянии медресе, и к нам пришли с проверкой. Огласили, что в таком здании жить невозможно. Хотя после этого для отвода глаз Ибрахим-бай и обшил медресе с внешней стороны досками, через год медресе вновь пришло в негодность» [42] .
До возведения нового здания Марджани 22 года старательно преподавал в этом медресе, несмотря на все трудности. Он не оставил это учебное заведение, ссылаясь на безразличие к его работе и медресе. И никогда не пропускал занятия, проводил их с усердием и старанием.
42
Это я записал со слов муллы Киямутдина ат-Тарджемани (Киям ад-дин ат-Тарджемани).
Когда медресе переживало трудные времена, невозможно было сделать его больше. Какие бы меры Марджани не предпринимал, с одной стороны, из-за каверзных сплетен мулл о нём, с другой – из-за отсутствия материальной поддержки, он не смог добиться больших результатов. Поэтому учащиеся медресе, которое должно было быть основой для пробуждения и развития нации и стать примером для всех религиозных учебных заведений, не смогли особо прославиться. А их численность частенько достигала 70–80, а иногда и 100 человек.
Даже если в течение этих 22 лет состояние медресе, в котором работал Марджани, казалось несчастным и убогим, обладающий высокой натурой и работящий Шихабутдин не проводил это время в горести, не распространял сплетен. Он проявлял терпение по отношению ко всем трудностям, и, пользуясь существующими возможностями, создал много важных работ. Всё время, остававшееся после преподавания и дел прихода, он посвящал чтению и творчеству. В это время он совершил множество важнейших дел, самые значительные книги были написаны именно в этот период. Труды «Назурат ал-хакк», «ал-Хикма ал-балига», толкование «Мулла Джалал», имеющие важное значение в вопросах религии, поднявшие в своё время вокруг себя много шума и подействовавшие на общественное мнение, написаны именно в это время.
Он потратил много сил, провёл тщательные исследования и первым заложил основы нашей национальной истории. Он донёс до мировой общественности существование тюрко-татарской нации и рассказал её славную историю. Первым в этой области написал книгу «Гилалат аз-заман фи тарихи Булгар ва Казан». Эта книга была переведена на русский язык известным востоковедом Радловым и представлена на обозрение собрания археологов, на котором присутствовал и сам Марджани. Позже в книге «Мустафад ал-ахбар фи ахвал Казан ва Булгар» он более подробно описал историю татар. Опубликовал «Гурфат ал-хавакин», имевший большое значение для истории Средней Азии. Большую часть произведения «Вафиййат ал-аслаф ватахиййат ал-ахлаф», состоящего из 7 частей, он написал именно в этот период.
Марджани также был редактором печатных Коранов того времени и, приложив немало усилий, первым в Казани опубликовал Коран, соответствующий Книге времён сахабов. Также в этой области он написал очерк «Фаваид ал-мухимма».
Несмотря на то что, думая о развитии медресе Марджани, мы испытываем некоторую жалость, наши души находят утешение, представляя, что даже в такое время он сумел найти возможность написать столь важные книги. Возможно, на это повлияла малочисленность учеников и отсутствие особых дел в медресе.
Уход из медресе. Здание медресе «Галия». Порядки в медресе. Образовательные
С течением времени авторитет Марджани начал расти, увеличилось число приверженцев его трудов, понимающих уровень его знаний. Хотя и нехотя, но и казанские муллы обращались к обладающему глубокими познаниями, сильному и гордому Марджани при выполнении некоторых особо важных дел.
В то время в Казани был распространён очень важный обычай. В религиозные праздники (‘ид) весь городской народ собирался в одном месте Новотатарской слободы и за одним имамом читал намаз. В 1279 х./1863 г. народ позвал на это место Марджани. Он совершил праздничный намаз Курбан-байрама в качестве имама [43] .
43
Такие праздничные намазы, соответствующие сунне и взаимоотношениям мусульман времён сахабов, были забыты по большей части из-за междоусобиц. Этот обычай должен быть возрождён в первую очередь. Его легко выполнить в маленьких городах и деревнях. Раньше праздничные и пятничные намазы совершались при участии всего городского и деревенского населения в одном месте. Имамы некоторых деревень близ Казани, состоящие из двух-трёх приходов, читали пятничные намазы вместе.
В 1284 х./1867 г. Духовным управлением Марджани была присуждена степень ахуна и мухтасиба.
В 1286 х./1869 г. казанский губернатор попросил его написать брошюру на татарском языке о защите животных и милосердном отношении к ним. Книга, написанная Марджани, была принята губернатором, и тот отправил Шихабутдин благодарственное письмо с личной подписью. А данная брошюра была напечатана на государственные деньги и распространена среди татар.
В это время авторитет Марджани рос с каждым днём, увеличивалось число близких друзей, а уважение к Ибрахим-баю после ликвидации мусульманских судов, наоборот, уменьшалось. Вдобавок к этому, он затронул самолюбие остальных богачей прихода, которые приходили к нему с просьбой отремонтировать медресе и натыкались на стены безразличия. Тогда самые богатые люди прихода собрали деньги и купили вместе со всеми домами землю, на которой сейчас стоит медресе Марджани. 2 рамадана 1288 х. / 9 ноября 1871 г. ученики покинули медресе Ибрахим-бая и начали жить в одном из этих домов. Когда Ибрахим-бай услышал об этом, он сказал: «Люди прихода бараны, что они смогут сделать без меня?» Эти слова лишь ещё больше подстегнули жителей прихода, и они стали ещё больше заботиться о медресе. Купив и соседний участок, люди присоединили его к медресе.
Марджани, который претерпел много унижений по той причине, что медресе, в котором он работал, было в руках частного лица, от имени людей прихода написал письмо в Духовное управление с просьбой назначить специальных попечителей для присмотра за мечетью, медресе и имуществом, завещанным на благотворительные цели. Он получил ответ, свидетельствующий о том, что государство и Духовное управление назначает попечителей школ, медресе и мечетей [44] .
После этого Ибрахим-бай возвёл новое каменное здание для медресе и оповестил Марджани, что шакирды могут заселяться туда. Хотя Марджани и ответил ему, что шакирды переедут в новое здание лишь после полного перехода медресе в распоряжение жителей прихода, Ибрахим-бай не принял это условие. Позже он всё же согласился, но уже жители прихода отказались заселять шакирдов. Для решения этого вопроса Ибрахим-бай даже обращался к инспектору татарских школ и известному востоковеду Радлову, но ситуация осталась без изменений [45] .
44
Мустафад ал-ахбар. – Т. 2. – С. 353.
45
По этому поводу 1 августа 1875 г. Радлов отправляет Марджани запрос под № 90. Весь текст письма, кроме начальной подписи, написан на татарском языке: «Указному мулле Шихабутдину Бахаутдину. Коммерческий советник Юнусов хотел подарить это здание (медресе), в то время жители прихода не согласились с поставленными им условиями. Сейчас Юнусов изменил эти условия и сообщил мне об этом. Он согласен подарить это здание в пользу медресе при следующих условиях: первое – это здание должно принадлежать лишь медресе прихода, а если народ пожелает воспользоваться им в иных целях, они должны будут получить разрешение Юнусова или его наследников. Второе – имущество медресе прихода должно быть под руководством людей, избранных самим приходом. И правила для этих людей должны быть по закону утверждены Министерством народного просвещения. Данные условия дарения кажутся мне очень привлекательными, потому что после этого здание полностью переходит в руки жителей прихода. Поэтому, будучи сам с ними согласным, я хочу посоветоваться с Вами. Что Вы думаете по этому поводу? Считаете ли Вы принятие здания на таких условиях выгодным делом для медресе? Прошу Вас ответить в скором времени. Инспектор татарских школ Радлов». Этот документ и по сей день хранится в библиотеке Марджани в своём первоначальном виде.