Шин Кен
Шрифт:
— Нет-нет, аджумма, — поправил Шин.
Они говорили, конечно, про ремонт.
— Смотрите, какая тут ловкость рук, — произнёс парень. — Потом, разумеется, я всё оформлю. И мы заключим с вами нормальный договор. А пока, вы, например, можете сказать этим ребятам, что экономите, мол, войдите в положение. И… я не знаю, муж с сыновьями сами делают. Говорить, что вам кто-то другой делает не надо. Я знаю таких ребят. А если… Ну, я ногу сломаю? То есть придётся к ним обратиться. Они вам после такой ценник зарядят, вам же деваться некуда будет. Разумеется,
— А ты так, прям серьёзно продумал, — задумчиво заметила Е Рим.
— Так ещё у аджуммы Лим, — заметил Шин. — Залог успешного партнёрства — взаимная выгода.
В этот момент послышался щелчок замка…
— Эй, жена! — раздался пьяный мужской голос. — Ты где?
«Что это она?»
Е Рим нахмурилась. И досада на лице. В этот момент возле двери матерились.
— Ну, я, наверное, пойду, — произнёс Шин.
— Да, — кивнула Е Рим.
— Эй, ты что… О, — мужик, нарисовавшийся в дверях, увидел Шина.
Худой, дрищ, если прямо говорить. Довольно высокий. На лице брезгливая маска, похоже, уже не отклеивается. Обычная одежда, белая рубашка в клетку, штаны серые.
— Это кто? — спросил мужчина.
Надо полагать, это и есть, тот самый «мой». М-да, мудака видно издалека. Ни здравствуйте, ни хотя бы просто вежливости. Но, пофиг.
— Это Шин Кён, — ответила Е Рим. — Он у нас ремонт делает.
— На кухне что ли делает? — сощурился мужик.
— Э-э, нет, там, — женщина махнула куда-то вверх.
— А почему он тогда здесь сидит? — выставил челюсть персонаж.
«М-да. Вот теперь понятно, откуда бесцветность. А также эти чёрточки «протеста», типа расстёгнутой чуть больше рубахи или шорт обтягивающих. Скрытый протест».
— Е Рим, я спросил! — чуть повысил голос мужчина.
— Аджумма, конкретно по пунктам потом обсудим, — произнёс Шин. — Я пойду.
— Да, — коротко откликнулась Е Рим. — Дорогой, мы обсуждали…
— Почему в моём доме посторонний? — сощурился мужик. — Почему ты мне не сказала, что кого-то наняла? Я что, пустое место?
— Но… — женщина растерялась.
«Вот только в семейной сцене участвовать не хватало»
Шин поднялся.
— Прошу прощения за неудобства, — чуть склонил он голову. — До свидания.
И пошёл. Так как этот придурок перекрывал вход, пришлось приподнять бровь. Мужик посторонился. Молча.
— Ты что, сюда уже мужиков водишь? — шипение на кухне.
— Каких мужиков? — тихий голос Е Рим. — Это парень. Просто рабочий.
— Так, — процедил мужчина. — А почему тарелка на столе стоит?
— Ну, я накормила его, — ответила женщина. — Он же молодой, ест…
— А больше ты ничем его не кормила? — злое шипение. — Что, опять? Забыла, как я тебя с ребёнком замуж взял?
— Но, Го Хо, это же был твой ребёнок.
—
«Ого, фига тут заплетения. И ну его нахрен это расплетать».
И Шин уже аккуратно дверь прикрывал, как услышал то, что ему уже сильно не понравилось.
— Ты его выгонишь! Ещё всякие сопляки тут у меня жрать будут!
— Но где я найду другого? Шин берёт дешевле и делает лучше. Сходи в душевую.
«Ну? И?»
— Я сказал, чтобы его тут не было! — упрямо повторил мужик.
«А вот это уже плохо» — сощурился Шин.
— Тогда в этом году у нас не будет жильцов, — тихо ответила Е Рим. — Я сама не смогу сделать.
Несколько мгновений тишины.
— Пусть доделывает и проваливает! — грозно заявил мужчина. — И чтобы тут его не было, поняла меня?! Провонял тут… своей вонью!
«О, потрясающий словарный запас. Не было, значит? Это что, козлина, ты меня денег лишить собрался? Ну-ну».
— Жри сама свои помои! — донеслось из квартиры. — Или вон, этому вонючему свину отнеси, пусть жрёт!
«Мужик. Ты, мля, реально хочешь, чтобы я занялся?»
— Вам-то, свиньям, плевать, что жрать! — мерзкий хохот.
— Зачем ты так? — укоризненный голос.
— Ты на себя-то посмотри, — презрительный тон. — Вон, уже скоро круглая будешь. Свисает везде. Морщины… Ладно. Я в зал.
«Свисает, значит. Морщины, м-м. И денег Шин Кён не будет получать. Просто замечательно»…
… Это же не со зла. Бизнес, ничего личного. Ну, и этот человек сам, лично, выразил желание изменить свою жизнь. А людям надо помогать.
«Хм, — думал Шин, следуя домой. — Ну, Е Рим, понятно. Типичная жертва. Похоже, что-то в далёком прошлом случилось. Ей помогли или типа помогли. Ну, а сейчас уже привычка. Вот же интересно, а домом именно она управляет. Эти оговорки, чёртов дом, куда он денется. Ну, и да, она работников нанимает»
От дома Е Рим до дома Ю Хи было метров сто. Они стояли, получается, на соседних улицах, но между ними не было других домов, был пустырь, заросший кустарником и травой.
«Но всё-таки, как интересна человеческая психика. Е Рим выходит из дома и, ну, совсем другой человек. Если не обращать внимания на детали, просто женщина. И вот такая мерзость у неё дома. Бытовой тиранчик, берега уже давно потерявший. М-м… Не, бить его нельзя. Гнида. Разве что отправить в больничку инкогнито. Не, тоже не катит. Он покажет, а менты проверят. Ю Хи что ли подставлять под ложь? Нафига это надо, даже из-за миллиона».
Шин вздохнул. Нахмурился.
«Ну, попробуем. Надо посмотреть. Тут резко, видимо, не решить. Тупо сама Е Рим может заявить, знаем мы этих жертв, со Стокгольмским синдромом. Может, всё-таки, будет проще отвалить. И пусть сами в этом копаются. Если человек тонет и не хватает палку, то, как ты его спасёшь? Палка… Не… Или да? Переключить тирана? Стыд, шантаж. Шантаж… К примеру, «какая тебе разница, ты уже плохая»? Зайти именно через жертву? Так, Ю Хи сразу в сторону, тут её быть не должно».