Шиноби Скрытого Хогвартса
Шрифт:
Со слов Барона, после принятия Международного Статута о Секретности, видимо, из-за более чётко сформулированных законов и перехода в «осадное положение» всем волшебным миром, такой вид магического обета отчего-то крайне редко использовали, хотя был он довольно прост и даже не имел чёткой формулировки. Поклясться можно, в принципе, чем угодно, что на самом деле тебе дорого и важно: магией, смертью, даже родными, но главное в побратимстве именно искреннее заверение в дружбе.
Если бы Драко не ответил, то получилось бы, что я просто дал что-то вроде магической односторонней клятвы,
К тому же клятва делала «братьями по магии» — хотя я так до конца и не понял, что же это означает. Но со слов Барона, всегда считалось, что самые настоящие друзья у тебя в детстве, поэтому такая клятва скреплялась волшебниками до семнадцати лет, то есть до магического совершеннолетия, после как бы встраиваясь в будущее магическое ядро. Видимо, из-за похожих «настроек» и называли «братьями».
Я спросил, как дело обстоит со взрослыми, но Кровавый Барон сказал, что этому обету нужен «юношеский пыл» и немного стихийной магии и ему было неизвестно ни об одних взрослых магах, которым бы удалось побрататься. Возможно, всё дело как раз в этой магической перестройке: если у тебя уже всё сформировано, то переделать гораздо сложнее. Это как бонсай: пока дерево ещё маленькое, его можно скрутить и загнуть как угодно, чтобы оно выросло так, как задумал садовник, а взрослое дерево ты просто сломаешь.
Нетрудно было догадаться, что Барон был связан клятвой побратимства с Армандом Малфоем. Драко высказал эту догадку вслух и вызвал у Кровавого Барона череду воспоминаний. Еле смогли уйти через два часа повествований о стародавних временах и юношеских проказах. Я таких историй и от Сириуса наслушался.
Сенсею я рассказал и о том, что мы с Драко вроде как случайно побратались. Он долго молчал, но потом высказался, что это — неплохо, но наказал держать такую информацию при себе, особо не распространяясь. Ещё сказал, что сам поговорит с Драко, чтобы тот не вздумал хвастаться подобным и не настроил кого-то против себя. За крестника сенсей переживал.
Кстати, Гермиона, которая тоже знала историю Филча, подала мне идею поинтересоваться историей семьи Фоули. Мало ли какие могли быть связи. Я был в этом с ней согласен: Дамблдор очень хорошо делает всё чужими руками. С той же странной болезнью дедушки Драко накануне выборов Министра Магии могло быть всё не так чисто. Да и смерти многих чистокровных во время войны не давали покоя. Теперь к этому списку прибавилась и семья Фоули. И у Алисы я хотел наконец узнать всё «из первых рук».
Я только хотел постучать в двери, как они сами открылись. Она чувствовала меня и в мантии-невидимке.
— Привет, Алиса, — поздоровался я.
— Привет, Гарри, не будем терять времени. Проходи.
— Ладно, — я сбросил и упаковал в свиток мантию. — Это что? Стеклянный шар? Я такой в Северной башне как-то видел…
— Да, профессор Трелони
— А зачем?.. — поинтересовался я, вглядываясь в мутную пелену шара на подставке.
— Ты же хотел пообщаться с… — приподняла бровь Алиса. — Ты же не думал, что я его выпущу или что-то вроде. Надо войти в транс, чтобы соединить сознания. Шар нам в этом поможет.
— Ого! Ты крутая! — план меня впечатлил.
Алиса довольно улыбнулась.
— Давай приступим. Положи свои ладони на мои и смотри в шар. Попытайся открыть сознание и иди за мной и моей магией. Позволь себя вести.
— Давай попробуем, — я выполнил все инструкции и начал вглядываться в шар, внутри которого словно поплыли облака.
* * *
— Гарри!
Я открыл глаза в полной темноте и уставился на Алису. Она была немного другой: призрачной, полупрозрачной, с красноватой аурой, в которой еле угадывалось девять хвостов.
— Идём, — она протянула мне руку, и я увидел, что и сам могу посмотреть сквозь свою ладонь. Впрочем, размышлять над вывертами состояния транса было некогда, и я просто сделал, как просят.
Мы оказались в другом месте: светлом, без стен, пола и потолка, похожем на то, в котором находилась часть души моей матери. Возможно, Алиса применила ту же технику для пленения осколка Волдеморта.
— Где он? — огляделся я.
— Сейчас появится, — закатила глаза Алиса. — Эти маги так склонны к театральщине.
— Хм. Это верно, — усмехнулся я, вспомнив о своём лучшем друге и теперь — побратиме.
— Гарри Поттер… Избранный… — прошелестело над ухом.
Я повернулся и уставился на полупрозрачный призрак мужчины, который выглядел ровесником дедушки Драко. Его одежда была словно соткана из чёрного дыма и напоминала мундир. Наверное, что-то такое в те времена носили. Сам Волдеморт был бледен, но черты лица — правильными, тёмные волосы такой же длины, как у Снейпа-сенсея, но зачёсаны в хвост, как у Абраксаса Малфоя.
— Здравствуйте, сэр, — кивнул я, приветствуя осколок души, который сводил с ума Гарри и пытался выжить его из тела. — Я пришёл к вам, чтобы задать несколько вопросов.
— И тебе придётся ответить, — «добрым голосом» поддержала меня Алиса, и даже у меня в призрачном состоянии похолодело в животе. Всё же, и когда она стала человеком, замашки биджуу у неё остались.
Волдеморт покосился на Алису и важно повёл рукой. За его спиной появился чёрный трон, на который Тёмный Лорд с достоинством сел.
— Спрашивай, — уставшим тоном принца в изгнании повелел он. В чайно-карих глазах даже появилась этакая дымка печали.
— Вы помните события семьдесят третьего года? Фоули, которых вы как-то прокляли. Это случилось в тот день, когда вы приходили сюда. После этого началась магическая война. Я хотел бы знать, что это было за проклятие.
— О да, я помню, — чуть скривился Тёмный Лорд. — Как не помнить оболтуса, по вине которого погибло столько людей.
— Что? Что вы имеете в виду, сэр? — удивился я, а Волдеморт усмехнулся.