Шиповник и ландыши
Шрифт:
Что ж. Меня это устраивает.
Плац лагеря Наемников. Джайгер из Дома Шиповника.
Отряды собраны и построены. Тяжело иду вдоль замершего строя, оглядывая каждого. На самом деле этот проход - всего лишь часть представления. Память Крови Четко указывает мне на виновных. Да и трем Капитанам, с которыми я этой радостью поделился - четверо уродов видны ничуть не хуже.
– Я хотел бы узнать, кто из вас нарушил приказ не убивать жителей Иргарда без крайней к тому необходимости? Тем, кто признается - наказание может быть смягчено.
– Не признаются. Тем более, что
– Итак?
– Спрашиваю после короткой паузы.
– Это сделал я.
Голос раздается неожиданно... и совершенно не оттуда, откуда я мог его ожидать. Из строя шагает крупный, можно даже сказать - грузный мужчина, со странно-кошачьей замедленной грацией. Хм...
– Как тебя зовут?
– Глот Булава.
– Таак...
– Потянувшись к его вискам, я понял, что стоять мне придется в очень неудобной позе - на цыпочках.
– Опустись!
Я ожидал, что огромный наемник слегка наклонится... но вместо этого он выполнил мою команду буквально: опустился на колени. Я кладу руки на его виски и читаю честно открытую память...
Иргард. Глот Булава.
Все уже ясно. То, что творится сейчас - бессмысленные трепыхания. Но защитники продолжают драться, и наш небольшой отряд продолжает нести потери. Так что во дворик, калитка которого заплетена густым виноградом, я вхожу один. И только парень из Агонских стрелков страхует меня снаружи.
Вхожу во дворик... и ко мне сразу устремляются три копейных жала. Эк их! Деревенщина! Ну кто же так бьет?! Все трое - считай, что в одну и ту же точку! Отвожу копья щитом влево и бью булавой в голову того, кто справа. От такого удара не спасает даже добрый кованый шлем, не говоря уже о той пародии на каску, что красуется на голове ополченца. Минус один.
Второй успевает только начать поворачиваться ко мне, когда я возвратным движением бью его в ребра. И парень, немного старше младшего из новичков нашего отряда, падает на землю, выплевывая кровь из пробитых сломанными ребрами легких. И только третий реагирует правильно: он бросает копье и бежит. Гоняться за ним мне лень, да и незачем: он уже не боец!
Опасность! Чувство беды взвыло раненым медведем. Резко оборачиваюсь к выпрыгнувшему из зарослей винограда последнему противнику, опускаю щит, перехватываю копейный наконечник, стремящийся к моему колену, и наношу ответный удар. И только уже в самом конце соображаю, что рука идет как-то низковато... Пытаюсь остановить булаву... но уже поздно. Слишком поздно! Глухой удар, и мне под ноги валится мальчишка года на два младше нашего Серебряного. Проверять пульс или дыхание - бессмысленно. После такого - не выжить даже сильному мужику. А уж о ребенке и говорить нечего.
Плац лагеря Наемников. Джайгер из Дома Шиповника.
Не понимаю! Ведь он действительно считает себя виновным!
– Поднимись.
Глот Булава встает, возвышаясь надо мной, как осадная башня. Пытаюсь представить каким он казался мальчишке: огромный, грозный и несокрушимый, только что одолевший троих взрослых бойцов... И на такого - бросаться? Пусть даже и со спины?
– Почему ты винишь себя? Ты встретил вооруженного врага. Он сражался, и был сражен. Такова война.
– Я - воин. Я - ветеран отряда. И чтобы я не сумел успокоить мальчишку с палочкой?
– Хорошо. Если ты считаешь себя виноватым... Хотя я и не могу с тобой согласиться. Сделаем так. У тебя вычтем одну долю добычи.
– (Поскольку
– Я добавлю из своих денег, и мы поставим в Иргарде памятник мальчишке, который столь доблестно его защищал.
– Эх...
– Булава тяжело вздыхает и взмахивает рукой. Да. Мальчика этим не вернешь.
– Ладно. С тобой все ясно. Стань в строй.
Глот Булава все с той же тяжеловесной грацией, присущей только большим кошкам, возвращается на свое место.
– Еще кто-нибудь?
– Молчание.
– Что ж. Тогда вызову я. Ты. Ты. Ты и ты. Шаг вперед. Дезертирство. Нарушение приказа в боевой обстановке. Порча ценного имущества Великого Дома. Оскорбление представителя Великого Дома. Оскорбление Великого Дома. Все вместе - четвертование со Светом.
– Строй замер в молчании. Они ожидали, что я с этими ублюдками буду разговаривать так же, как с Булавой? Не дождутся!
– Но... Совет капитанов попросил снять часть обвинений. И я согласился с ними. А поскольку вы свою вину не признали - нас рассудят Столпы света. Я объявляю Суд Богов по кодексу Битвы!
Плац лагеря наемников. Габри Проныра.
– ... Я объявляю Суд Богов по кодексу Битвы!
Что он творит?! Я же говорила ему: сними часть обвинений, и пусть их повесят! Слово серебряного - достаточное доказательство! Нет, полез сам драться... Неужели я потеряю защитника именно тогда, когда он мне нужен больше всего? Ведь Суд Богов... Джайгер должен будет драться с четырьмя здоровенными наемниками! И если хоть один его поцарапает - оставшиеся невредимыми будут признаны невиновными... Правда всех, на ком найдут хотя бы царапину - будут повешены. А вот если обвинитель будет убит - невиновными будут признаны ВСЕ обвиненные. Так что убить Джайгера очень постараются... Вот и парень, года на три меня старше, думает так же...
– Какой же это Суд Богов? Парнишка младше меня - против четверых ветеранов? Это - честный поединок?!
– Ты прав.
– Отзывается стоящий рядом наемник. Судя по многочисленным амулетам и качеству амуниции - ветеран.
– Это - не поединок. И тем более - не суд. Это - казнь.
– Застываю в шоке.
– Если бы серебряный предполагал, что хоть один из них может оправдаться, он бы объявил Кодекс Стали. Чисто на мечах, если бы они договорились действовать совместно, у одного из них был бы шанс. А так... Вся доступная серебряному магия - против амулетов работы, в лучшем случае - отрядного мага... Безнадежно.
– ... и ... на ... под ... и сверху перехлестом!
– Соглашается еще один наемник.
Я немного успокаиваюсь. Кажется, Джай знает, что делает. Хорошо...
Плац лагеря Наемников. Джайгер из дома Шиповника.
Выхожу в Круг. Снова. Но если в прошлый раз я хотел просто испытать свои силы, то теперь - осознанно иду убивать. Я ведь чувствую их, знаю, что девчонка, с которой они так обошлись - им была совершенно безразлична. Они хотели сделать жест в мою сторону, добиться того, что они считали справедливостью. Я унизил двоих из этой компании - они в ответ унизили меня, не выполнив мой, "дурацкий" по их мнению, приказ. Ну что ж. "Будь осторожен в своих желаниях - они могут исполниться. Будь вдвойне осторожен, желая справедливости - ты можешь получить ее!". На секунду останавливаюсь, и обдумываю, как это можно применить ко мне... Может и можно. Но только первую часть. Потому что я жажду не справедливости, но мести. И мстить я намерен жестоко. Я обещал капитанам, что дам им быструю смерть... Но вот легкой смерти - не обещал. И в чем именно тут разница эти ублюдки скоро прочувствуют на собственной шкуре!