Шиповник и ландыши

Юрченко Сергей Георгиевич

Оглядываюсь вокруг. Прежде всего, замечаю чуть в отдалении Габри, старательно прячущуюся от алчных взглядов возле Зерга. На ее личике написан страх. Она испугалась меня? Вряд ли девочке может понравиться то, что я сам решил исполнить роль палача. Жаль, конечно. Она меня более чем устраивает и как советница, и как любовница. Но если она и дальше будет меня так бояться - придется отпустить. В таком тонком деле полагаться на ту, кого держишь при себе силой - занятие для мазохиста.

Теперь перевожу взгляд на наемников. Среди молодых преобладает возмущение (еще бы: какой-то мальчишка требует суда над заслуженными наемниками), либо страх (эти еще не успели зачерстветь, но не понимают,

что расправа здесь будет не надо мной). А вот ветераны одобрительно ухмыляются. Нет, о судьбе растерзанной этими четырьмя девушки если кто и задумывается, то с одобрением, либо прикидывая, как бы сами... Но вот что такое дисциплина, зачем она нужна и чем именно грозит неисполнение приказов командира любым членам отряда - каждому, они отлично знают. И поддержание дисциплины, пусть даже и жесткими средствами представляется им естественным ходом событий.

Плац лагеря Наемников. Зерг, лейтенант Кровавой руки.

Джайгер поднимает руку с мечом, объявляя о начале Суда Богов, и четверо отморозков кидаются к нему в тщетной надежде... Надежде на Истинное Чудо и справедливость Светлых. Ню-ню. Светлые сегодня явно смотрят куда-то в другую сторону. А может быть, это и есть тот редкий случай, когда Свет и Тьма объединяются, чтобы покарать мерзость. Не знаю. Я ничего не могу сказать о Столпах Света. Я перестал чувствовать их присутствие в мире, когда, движимый яростью, ненавистью и жаждой мести, прошел через непроходимые Врата Замка Повелителя Всего-и-Ничего.

Четверо наемников несутся к своей цели - серебряноголовому парнишке. То есть, им кажется, что несутся, да еще вихрем - ведь на пятки им наступает сама Смерть... Но с точки зрения мага - они ели ползут. И слова Силы падают одно за другим, формируя вязь заклятья. Мечи пошли в замах... но они не успевают... не успевают... да что там - уже не успели.

– ... каэри хар!

И Тяжкое слово впечатывает наемников в землю, не давая даже закончить взмах мечом, не говоря уже о том, чтобы сделать последний шаг. При этом ни на одном из казнимых нет и капли крови - а значит, Суд Богов еще не окончен. Вопли наемников раздирают уши. Хм... там явно не только обычный "пресс", есть и что-то из допросного арсенала... Жестко. Даже жестоко. Как-то не ожидал я от Джая... Хотя... "Память Крови"... Мда... Если он отчетливо помнит хотя бы часть того, что могло передать ему это заклятье... Ребятам я не позавидую. Умрут они быстро, но очень болезненно.

Серебряный подходит к корчащимся на земле наемникам, наклоняется к первому, и что-то ему шепчет. А потом его мизеркорд* входит в грудь обвиненного Судом Богов, прерывая его жизнь. Мда... Быстро. Но очень больно. Мальчик явно знает, куда надо бить.

/*Прим. автора: "мизеркод" (мизеркордия) - "кинжал милосердия" - кинжал с очень узким лезвием, предшественник стилетов. Предназначался для добивания упавших рыцарей, поскольку относительно легко проходит в сочленения доспехов, и через кольца кольчуги*/

Хм... а вот что он шепчет? Ведь не отходную молитву? Запускаю заклятье "Острого слуха"... и вижу как оно, и еще семь-восемь таких же, ломаются об невидимую сферу защиты. Вот как... Джай позаботился о конфиденциальности? Тогда, должно быть, это очень интересно! Запускаю новое заклятье. Оно уже не относится к общераспространенным. Защиту осыпают десятки разных заклятий. Тщетно. Что ж. Я и не думал, что это будет просто. И про себя произношу заклятье, давно отнесенное к Тайным и Запретным. Заклятье, которому

меня в свое время научил мой сюзерен. Для него этой защиты просто нет. И я слышу.

– Думаешь, "вражда между нами окончена"? Нет уж. Трижды и трижды будешь проклят. Не будет тебе спасения и возрождения! Да заберет твою душу Всевластный Повелитель Всего-и-Ничего!

Ого! А сюзерен, как и всегда, был прав, обращая мое внимание на этого мальчишку! Конечно, его ярости еще недостаточно, чтобы ненависть стала силой, а брошенные в гневе слова - Тяжким Проклятьем. Но первый шаг за грань он уже сделал. И недалек тот день, когда Великие схлестнутся в битве за его душу. А значит, моя задача - сделать так, чтобы Повелитель Всего-и-Ничего был тем, на кого взгляд Джайгера упадет первым.

Хм... Я прикидываю, что именно могло бы заинтересовать мальчика. Ничего не приходит в голову. Хотя... Я снова обращаюсь к еще горящему заклятью. Его действие - гораздо шире, чем просто подслушивание. Оно дало мне практически полное понимание того, что происходило и происходит на этом клочке земли. Мда... А ведь амулеты наемников Джай прошел самым простым, можно сказать - грубым способом. Просто продавил Силой. Хм... На этот раз - получилось. Но ведь есть амулеты, которые подобному взлому не поддаются в принципе. Так что имеет смысл подкинуть ему несколько тематических заклинаний... Сначала - простых, потом - посложнее, а потом - и Запретных...

Что ж. План готов. Осталось исполнить его.

Плац лагеря наемников. Габри Проныра.

Весь бой продолжался не более нескольких минут... Но перенервничала я так, как будто наблюдала его несколько часов. И, когда Джай вышел из Круга, где остались тела его четырех противников, я кинулась к нему.

– Ты - болван! Зачем надо было...
– Я задохнулась.
– Отрядные палачи справились бы ничуть не хуже. Нет - выперся! Ведь они... Тебя могли убить...

Выкрикивая все это, я постепенно успокаивалась... А успокоившись - поняла, что именно и кому сказала! И тут же я попыталась отпрянуть, упасть на колени, умолять о прощении... Тем более, что оглянувшись, я увидела ухмыляющиеся лица солдат. Но, как только я попыталась рвануться - тонкая, но сильная рука с легкостью удержала меня, а другая - взъерошила мои волосы.

– Эх ты... котенок... Ты лучше меня разбираешься в торговле, в преступности, во многом, наверное. Но вот командовать войсками - предоставь мне. Уж в этом-то я точно понимаю больше тебя. Так что попробуй поверить: я знаю, что делаю. И сделанное - было необходимо.

Я подняла лицо и взглянула прямо в серые глаза. В них я увидела тепло... но было и что-то еще... Какая-то далекая, уходящая, гаснущая, но все еще присутствующая ненависть.

– Джай? Ты... ты простишь меня?

– За что, котенок? За то, что ты беспокоилась? Я то уж подумал, что ты меня испугалась - палача и убийцу.

– Воина. Нет, я не испугалась тебя. А вот то, что могла остаться одна. Мне ведь не выжить - одной.

Я опять задохнулась, осознав, что именно я сказанула. Для Проныры, лучшей во всем Иргарде торговки информацией, такое отсутствие самоконтроля - непростительно! А уж такое... Сказать тому, от кого зависит твоя жизнь, что ты, по сути, ценишь его как живой щит... Я бы оскорбилась, если бы мне сказали такое. И... А меня снова взъерошили... и поцеловали.